Знакомство с Библией

Сегодня мы обращаемся к тем ветхозаветным текстам, которые в науке называют апокалиптическими. Это слово происходит от греческого глагола «открывать» и означает откровение. Наиболее яркий пример текстов такого рода – это, конечно же, «Откровение Иоанна Богослова» (Апокалипсис), последняя книга Нового Завета. Сегодня речь пойдет о предшественниках этой книги, подготовивших ее появление.

Главная тема апокалиптической литературы – откровение о «последних сроках» и грядущем царстве Яхве. Эта литература возникла после вавилонского плена и возвращения евреев на родину, когда пророчества прекратились. Ее авторы, которых называют апокалиптиками, продолжили традицию библейских пророков, повернув ее в новом ракурсе.

Как я уже говорил в связи с историческими книгами Ветхого Завета, история для древних евреев была важнейшей частью плана Бога о мире и человеке, поскольку в ней раскрывался изначальный замысел Бога. События, как они считали, неумолимо двигались вперед к конечной реализации этого замысла. Для евреев, как мы помним, было совершенно чуждо характерное, скажем, для пифагорейцев представление о цикличности истории, согласно которому эпохи сменяли друг друга, как времена года, повторяясь и возвращаясь по кругу. Не верили иудеи и в то, что историей движет случай или слепая Фортуна. Для евреев история была великой драмой, текст которой написан Богом и которая неотвратимо двигалась вперед к своему концу.

Библейские пророки писали об этом конце. За темнотой Судного Дня пророки видели наступление новой эры. Они говорили, что Царство Божие уже близко, и Царь грядет, чтобы судить, а затем и возродить еврейский народ. Они порой изображали грядущую новую эру в светлых тонах. Вспомним, например, пророка Исайю, учившего, что тогда все народы мира признают истинного Бога, и на земле воцарится истинная гармония. «Волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком, и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их» (Исайя, 11:6). Но великие пророки все же не давали подробного описания этого грядущего века, поскольку будущее интересовало их прежде всего в связи с настоящим.

Эта связь с настоящим у апокалиптков нарушена. Их волнует главным образом будущее и мистический смысл грядущих событий, они живут ожиданиями последнего Суда и явления Бога. О последних сроках арокалиптики рассказывают с помощью фантастических видений и причудливой символики.

У пророков откровения о последних сроках были подчинены общей задаче научить, вразумить или утешить слушателей. Поэтому у пророков еще не было развернутой панорамы картин-видений, но каждое видение в их речах существовало как бы отдельно и имело свой функциональный смысл. Эта закономерность начинает нарушаться лишь у Иезекииля, которого считают отцом апокалиптической литературы.

В отличие от пророков, задача апокалиптиков – не научить или утешить, но открыть сокровенные тайны мира. Выражаясь словами С.С. Аверинцева, тема пророков – история и вмешательство в нее Бога, вмешательство чудесное, но не разрушающее историю. Тема апокалиптиков – взрыв истории и ее переход в эсхатологию, последнее сражение добра и зла и «тот свет». В творчестве апокалиптиков древняя война Бога против врагов Своего народа обретает абсолютизированный облик последней и решающей битвы сынов света и сынов тьмы.

Голос пророков мощнее, и их перспектива зрения шире. Апокалиптики же берут лишь одну из тем, волновавших пророков, и разрабатывают ее с необычайной интенсивностью, трактуя ее в своем, характерном только для них ключе.

Опыт откровения тайн Бога у пророков выражался двояко: с помощью видений и с помощью слышания слов Бога. Видения сами по себе оставались бы необъяснимыми, ибо то, что видит пророк, обычно окутано символами, и нужно слово Бога, чтобы объяснить эти таинственные видения. Но чаще всего слово Бога приходило к пророкам без всяких видений, прямо и так, что они порой сами не могли сказать, как оно их достигло. В отличие от пророков, мудрецы-хакамы не представляли свои писания как плод откровения свыше. И тем не менее человеческая мудрость – это дар Бога, ибо всякое знание вытекает из трансцендентной мудрости.

В апокалиптической письменности эти традиции пророков и мудрецов как бы сливаются, дополняя друг друга, ибо сама эта письменность является откровением тайн Бога. Ее источником могут быть сны или видения, но она также может возникать и как следствие размышлений над Писанием. Ключ к этим снам, видениям или размышлениям обязательно дает слово Бога через откровение.