Знакомство с таинством православной Троицы Владимира Лосского

Позиция Владимира Лосского в православной дискуссии состояла не в том, чтобы реставрировать византийскую философию, испытавшую влияние Платона и Аристотеля, как это было в случае с о. Георгием Флоровским; не стал он и пламенным интерпретатором славянофильской софиологии, как это было в случае с о. Сергеем Булгаковым, стремившегося именно к этому. Для Владимира Лосского было важным сосредоточение на истинности, аутентичности того, что значит быть христианином: его исключительная способность как мирского богослова интерпретировать личностный опыт понимания церковной традиции Божественного причастия и сформулировать на этом основании связное и логически последовательное богословское высказывание, посредством которого метафизическая мистерия познания Бога может быть сообщена верующим, делает труды Лосского поистине необходимыми, по оценке о. Филарета. (Филарет 2003. стр. 3)

Последствия православной полемики оставили свои следы в истории. О. Сергей Булгаков воспринимается и по сей день спорным религиозным писателем. Позиция непримирения, высказываемая Владимиром Лосским по отношению к о. Сергею в его полемике, выглядит острым контрастом по сравнению с положительными замечаниями Лосского в адрес работ о. Павла Флоренского. Ни о. Сергей, ни о. Павел не признаны официальными православными кругами в той мере, как они этого заслуживают, по мнению Вильямса. В своих поздних работах Владимир Лосский свидетельствует о более терпимом отношении и большем понимании как позиции о. Сергея Булгакова, так и о. Георгия Флоровского, хотя и продолжает отрицать теософию Владимира Соловьёва.

Как уже было упомянуто, богословское мышление Владимира Лосского испытало влияние со стороны его противников по дискуссии, в частности софиологии о. Павла Флоренского и о. Сергея Булгакова. Настала пора взглянуть пристальнее на это влияние и выяснить, в чём же именно оно выразилось. Такую цель преследует Брандон Галлахер в своём обзоре ««Софиологическое» происхождение апофатизма Владимира Лосского». [The ‘Sophiological’ Origins of Vladimir Lossky's Apophaticism] Владимир Лосский характеризовал свой апофатизм как «богословие антиномий», что даёт основание Галлахеру предположить, что это является явным признаком влияния софиологии о. Сергея Булгакова с его «антиномизмом» на мышление Владимира Лосского. Под антиномизмом Галлахер понимает тот факт, что любая богословская истина имеет два одинаково необходимых подтверждения (тезис и антитезис), которые логически противоречат друг другу. Имея налицо конфликт между этими подтверждениями, мы вынуждены принять как тезис, так и антитезис на веру. (Gallaher 2013, стр. 278) Согласно Лосскому, антиномия есть ядро догмы: антиномия невозможности общения с Богом и Его мгновенная интимная общность в причастии выражает для Лосского догматическое определение, отделяющее Божественную сущность от Божественных энергий. В отличие от о. Флоровского и о. Булгакова, у Лосского Галлахер обнаруживает общую подозрительность относительно роли разума в теологии, поскольку для Лосского это ведёт к концептуальному идолопоклонству божественного. (Gallaher 2013, стр. 288) Лосский утверждает, что в тот момент, когда мы разрушаем антиномию, пытаясь разрешить её концептуально, мы лишаемся созерцательности и впадаем в «банальность рационализма» (Lossky 1974) и подменяем образ/созерцание спекулятивными концепциями – так можно оказаться в ереси троебожия или унитаризма – тогда как антиномия, напротив, возвышает дух над миром концепций и приводит к настоящему содержанию Откровения.