Знакомство с убийцей

На пятый день после выстрелов на Чечжудо к Сокчуну в палату явились двое следователей. Он встретил их в кислородной маске, объяснив это тем, что до сих пор испытывает трудности с дыханием после аварии. Поэтому они не смогли толком разглядеть его лицо.

Следователи спрашивали, зачем То Кёнсу навещал его в палате. Сокчун объяснил, что это был краткий визит из-за случившейся аварии. Он заранее продумал, что будет говорить на тот случай, если к нему придет полиция. Они с женой договорились не раскрывать всех деталей событий, произошедших за последние шесть лет. Семья профессора тоже пообещала пока не заявлять на Сокчуна.

Следователи задали еще пару вопросов, но особо не напирали. Было видно, как они суетятся, чтобы докопаться до истины, явно ничего не понимания из всего случившегося.

Прошло две недели, но полиция все так же топталась на месте. И преступник, и его жертва скончались на месте преступления. Казалось, дальнейшее расследование невозможно. Хотя полиция могла намеренно не спешить раскрывать общественности все подробности самоубийства известной личности, который в прошлом был полицейским.

В любом случае смерть То Кёнсу положила конец многим вопросам. Преступления, совершенные Сокчуном, тоже потонули во мраке неизвестности.

Выписавшись из больницы и проживая в отеле, Сокчун не мог ничего делать. Последние несколько лет он жил, словно стоя на отвесном утесе, и единственное, что удерживало его в этом опасном положении, – обещание поквитаться с убийцей дочери. Теперь же весь гнев и ненависть исчезли, а вместе с ними и силы, чтобы жить дальше. Он уже успел отречься от себя. На свете не осталось ничего, что имело бы хоть какой-то смысл.

Всепоглощающая пустота, как штормовая волна, окатила его с головой. Но вместе с этой пустотой появилась тревога за весь обман, который так и остался никем не осужден. Ему не на что было больше опереться в жизни. Взглянув на свою жену, он понял, что ее тревожат такие же мысли и чувства. Однажды она сказала ему:

– Я хочу увидеться с ним.

Речь шла о Чиуне.

– Мы перед многими должны извиниться, но в первую очередь мы должны просить прощения у него.

У Сокчуна в памяти всплыло позабытое воспоминание.

Его руки накидывают желтый бязевый мешок на голову юноши и затягивают веревки. Ткань мешка плотно прилегает к лицу Чиуна. Раздается тихий стон.

Это воспоминание тянуло Сокчуна на самое дно ужасного болота. Он съежился, все тело пробил озноб. Он обхватил себя двумя руками. Требовались силы и воля, чтобы вытащить себя на поверхность.

До нужного места они доехали за три с половиной часа. Пробок почти не было, но из-за остановок в двух придорожных кафе они приехали на тридцать минут позже, чем планировали. Обед начинался в двенадцать, и еще оставался небольшой запас времени.

Через десять минут позвонила То Чивон. Как только Сокчун подтвердил, что они на месте, из белой машины, только что заехавшей на стоянку, вышла Чивон. Молодой человек, сидевший за рулем, выходить не стал.

Сокчун и Чиён тоже вышли из машины и направились к девушке. Жена видела Чивон в первый раз, а для Сокчуна это была их вторая встреча. Ему вспомнилось, как он целился в нее из охотничьего ружья, и кровь прилила к лицу. Все трое неловко поприветствовали друг друга, молча кивнув головой.

– У мамы срочные дела появились. Мне пришлось приехать вместо нее.

Договариваясь о встрече, Чиён созванивалась с Пак Ханной. Изначально собиралась прийти она, но получилось так, что приехала ее дочь. Жена осторожно поинтересовалась, что случилось у мамы девушки, на что та ответила, что бабушке снова стало нехорошо.

Чиён крепко зажмурилась. В груди Сокчуна закололо.

Втроем они вышли со стоянки и направились к психиатрической больнице. До полудня оставалось пятнадцать минут, но служащий проводил их в комнату для встреч. Мужчины, который в прошлый раз оказал Сокчуну услугу, нигде не было видно.

Сокчун остановился у дверей в комнату для свиданий, передал жене рюкзак, а сам сказал, что подождет снаружи. Жена согласно кивнула. В комнату зашли только Чивон и Чиён и сели на стулья. Через прозрачное стекло виднелось еще три-четыре посетителя.

Два дня назад, говоря по телефону, Пак Ханна выразила большое беспокойство по поводу встречи сына с Сокчуном. Пока Чиун жил несколько дней в Пуане, она заметила, что ненависть, укоренившаяся в его сердце, не утихает. Поэтому женщина решила снова отправить сына в больницу в надежде, что там, в привычной обстановке, он быстрее успокоится. Волнуясь, как бы повторная встреча не нарушила только обретенного спокойствия, Пак Ханна разрешила только Чиён увидеться с сыном.

Через пять минут сотрудники стали приводить пациентов. В комнату зашли женщина средних лет и мальчик-подросток в белой больничной одежде. За ними показался Чиун. Он казался еще выше, видимо, из-за того, что исхудал за последние несколько дней. Сокчун отвернулся, чтобы не попасться ему на глаза.