Знакомьтесь, Гагарин!

В городе вовсю выли сирены – многотысячное стадо, спешащее к Хоупу, уже успело до дрожи в коленях напугать всех обитателей. Страшнее всего, если внезапная эпидемия бешенства распространится на прочие стада. Тогда пиши пропало…

Было немедленно объявлено чрезвычайное положение, но ситуацию это не исправило. Люди, никогда прежде не сталкивавшиеся с подобным, не понимали, как себя вести и что делать.

Планета Нью-Тексас, всегда отличавшаяся мягким климатом, отсутствием стихийных бедствий и прочих неприятностей, сумела изрядно расслабить своих жителей за годы колонизации. И теперь тексасцы получали первый серьезный урок, грозящий уничтожить всю их привычную жизнь.

Город готовился к обороне, но вяло, словно до конца не веря в угрозу. Полиция пыталась соорудить заградительные укрепления, но инспектору достаточно было одного взгляда, чтобы сообразить: стадо снесет их, даже не замедлив движения.

Казалось, один только Сайлс и горстка его сторонников понимали всю серьезность положения. Он, используя свой немалый авторитет, пытался формировать отряды самообороны и управлять ими, старался за оставшийся короткий срок подготовить город к вторжению, но и у него это получалось только отчасти.

– …Во всем виноваты русские! – истерично вещал местный ведущий новостей, только нагнетая ажиотаж. – Их корабль со вчерашнего дня находится на нашей орбите, а несколько русских спустились на планету. И у наших экспертов не вызывает сомнений, что они и являются причиной сегодняшнего кризиса! Таких совпадений не бывает! Это заранее продуманная, хорошо организованная диверсия…

Никита тяжело вздохнул. Горски изрядно подпортил имидж Российской Империи. Пусть американцы во всем традиционно винят русских, к этому не привыкать, но Горски пора остановить любыми средствами, вплоть до физического устранения. Но и самим стоит поостеречься. Если градус истерии возрастет – а этого стоило ожидать, – то пребывание на планете инспектора и его группы окажется опасным для жизни. Но бежать сейчас, когда Нью-Тексас пребывает в состоянии глубокого кризиса, он считал недопустимым.

Вестей от Сулеймана и Исы так и не было. Отряды ковбоев и егерей тоже еще не вернулись. И это, в связи с прочим, внушало Гагарину все большие опасения.

– Послушайте, Зарубин, или как вас там? У меня есть идея! Но мне нужна ваша помощь!

Сайлс, метавшийся по городу, вернулся на центральную площадь, где находились Никита и остальные.

Скотопромышленнику приходилось тяжело. Горожане уже начинали открыто критиковать Сайлса, обвиняя его в сговоре с русскими. Ведь это его бык заболел первым, а потом перенес заразу на все стадо. Не значит ли это, что Сайлс и должен ответить за все неприятности?..

Но Никита понимал, что, даже застрелись сейчас несчастный миллионер, ситуацию это не исправит.

Кстати, за обезумевшим стадом тщательно следили, всячески пытаясь заставить коров свернуть куда-нибудь в сторону, желательно к одному из крутых обрывов. Но коровы не поддавались на провокации. Их словно вело некое шестое чувство, и направления они не теряли.

Их даже пытались отстреливать, но гибель одной или даже десятка никак не мешала продвижению остальных, а уничтожить все стадо пока не решались даже самые отъявленные пессимисты, надеясь, что ситуацию еще можно исправить.

Гагарин же в это не верил. Он знал, что все, за что берется Горски, приводит к катастрофическим последствиям. И только благодаря невероятному везению пока обходилось обойтись без особых жертв: и на Алдае, и на «Клондайке-5».

Тогда им просто повезло, но, по теории вероятности, всякому везению рано или поздно приходит конец.

Никита уже расспросил Сайлса о визите Горски, но ничего интересного не узнал. Горски явился к скотопромышленнику под явно вымышленным предлогом, и почти сразу же покинул его владения. Сам Сайлс остался от визита в недоумении, и только теперь, когда инспектор рассказал ему, кто, вероятнее всего, стоит за коровьим бешенством, понял, как его обманули.

– Слушаю! Что за идея? – Гагарин внимательно посмотрел на скотопромышленника. Джейри находился в крайне необычном для себя состоянии. Он потерял все, заработанное за долгие годы тяжелого труда, и очень хотел отомстить.

– Стадо надо уничтожить!

Сайлс за это утро постарел лет на десять, но сейчас говорил отрывисто и уверенно. Удивительно, но Никите он поверил сразу, сам не понимая, отчего. Было в инспекторе нечто располагающее, заставляющее прислушиваться к его словам.

– Они не понимают, что, если стадо доберется до города, то от него ничего не останется. А когда поймут, будет поздно. Мы не можем этого допустить!

– Чем я могу помочь?

– Их не остановит даже пулеметная очередь, передних коров уже отстреливали, толку мало. Остальные прут вперед, как ни в чем не бывало.

– Я видел, – мрачно кивнул Никита.

Репортаж о приближающемся стаде не прекращался ни на минуту. Его бег транслировался на большом экране, установленном на площади – с тем, чтобы каждый желающий мог лицезреть грозящую опасность.