Знакомьтесь, Гюро!

— Алло! — сказала мама. — Гюро может идти домой. Огромное спасибо тебе за покупки, Тюлинька. И спасибо, что помогла с Гюро. Просто отправь её домой, она уже знает дорогу.

— Хорошо, — ответила Тюлинька. — Мне как раз надо сегодня съездить в город по делу. А завтра я приду за ней пораньше, чтобы ей не оставаться одной с телефоном.

— Отлично, — сказала мама.

Придя домой, Гюро так и вытаращила глаза от удивления, потому что квартира уже была не пустая. На полу лежало два больших матраса и целая куча одеял и подушек, а в углу появился даже раскладной столик и три складные табуретки.

На одном матрасе, поджав под себя ноги, сидела мама, на другом сидел Нильс, которого раньше звали Сократом.

— Это опять мама Нюсси нас выручила, — сказала Эрле. — Узнав, что нам сегодня не привезут мебель, она прислала с детьми все эти вещи: Нюсси, и Бритт-Карен, и та девочка, которую зовут Аврора, всё притащили. Матрасы, правда, принёс папа Нюсси, потому что они тяжёлые. Но, когда они собрались уходить, один человек не захотел идти домой. Нильс остался у нас, и мы с ним очень славно провели время. От него я очень много узнала о Фабельвике, где они жили, когда были на севере.

Я узнала про Альфреда с набережной, и про женщину, которая работает помощницей судьи, и про Томаса и Юханну, и про вяленую треску, которая там называется Стокфиссо. Я правильно сказала, Нильс?

— Да, — подтвердил Нильс с довольным выражением.

— А ещё я узнала про Чучело, который сто лет проспал в комоде.

— А где он сейчас? — спросила Гюро.

— Он стоит на балконе и оттуда, с девятого этажа, озирает окрестности, — сказала мама. — Родители Нильса позвонили и сказали, что он может побыть у нас до шести часов. Я уйду, у меня там ещё остались дела, а рабочий день кончится в пять. А если кто-нибудь позвонит, ты, Гюро, скажи, что я буду после пяти.

Вдвоём с Нильсом Гюро не боялась телефона. Пускай себе там стоит, а если кто-то позвонит, она будет знать, что ответить. Она будет говорить так же вежливо, как Тюлинька: «Квартира дворника. Слушаю вас. Она будет в пять». Ей пришлось повторить эти слова три раза, потому что три раза позвонил телефон. А потом он молчал до маминого возвращения. Мама пришла такая усталая, что так и плюхнулась на матрас, и вид у неё был точно она сейчас заснёт. Гюро и Нильс стали играть тихонько и переговаривались только шёпотом, а то и вовсе молчали. В ванной они поиграли с корабликом, в комнате Гюро повозили по полу трактор, потом пошли на кухню с лошадкой, а с Вальдемаром и Кристиной вообще играли всё время, и всё было так, как будто они знакомы давным-давно. Иногда Нильс взглядывал на неё, улыбался ей от души и говорил: «Гюро! Гюрочка!»

В шесть за ним пришли Нюсси и Аврора, а когда он ушёл, проснулась мама, и Гюро сказала:

— Давай поиграем в «Чёрного Петера»!

— Хорошо, — сказала мама. — Сейчас поедим, а потом поиграем в «Чёрного Петера». Я захватила с собой пробку, так что нам будет чем мазать носы.

Зашёл Бьёрн — проведать, как они поживают. Он немножко удивился, увидев, что мама сидит на матрасе с чёрным носом.

Они рассказали ему всё, что случилось за этот день.

— Ничего не скажешь, трудноватый денёк для вас выдался. Авось завтра будет полегче! — ободрил их Бьёрн.

Так и случилось. Денёк выдался как на заказ: во-первых, светило солнце, а во-вторых, Тюлинька пришла пораньше, и Гюро не пришлось отвечать на звонки. Тюлинька сидела на складном стуле и играла, как будто она, как раньше, работает телефонисткой. И, не дожидаясь вечера, ещё в первую половину дня, приехал фургон и привёз все вещи Гюро и Эрле. Было так здорово снова их увидеть! Как будто встретить старых друзей. Но у комнаты Гюро вид был немного странный, потому что в ней стояла только детская кроватка с решеткой и всё.

— Ничего, — сказала мама. — Понемногу смастерим для тебя что-нибудь.

Но этот день, решивший стать хорошим и солнечным, на этом не успокоился, и, когда большой фургон уехал и все вещи были внесены в квартиру, Гюро выглянула в окно и увидела, что подъехала ещё одна машина. Это был маленький грузовичок. Он был красный, и в кузове стояла только одна вещь. Она была закрыта брезентом, так что нельзя было понять, что под ним спрятано. Из машины вышел водитель, большой и толстый дядечка с усами.

— Я к Гюро Люнгмю из квартиры дворника в корпусе «Ц». Это здесь?

— Здесь, — сказала Гюро. — Только её зовут не Гюро, а Эрле.

— Это ошибка, — сказал дядечка. — Здесь четко написано «Гюро». Я согласился завезти то, что нужно, потому что я живу в лесу и всё равно еду мимо. Есть тут кто-нибудь по имени Гюро?

— Есть. Это я. Но я только маленький дворник. А настоящий дворник Эрле.

— Так, так, — сказал дядечка. — Тогда всё вроде бы сходится.

Он залез в кузов и поднял вещь, закрытую брезентом. И тут Гюро увидела, что это было. Это был диванчик-кроватка.

— Тюлинька! — воскликнула Гюро. — Это мой диванчик!

Маленький диван-кровать был поставлен в её комнату, а Тюлинька расписалась, что он правильно доставлен на место, и поблагодарила:

— Большое вам спасибо!