Знакомьтесь – Юджин Уэллс, Капитан

Уже в воздухе поступает уточненная вводная: «Восьмой этаж отеля „Мариотт“ захвачен террористами Народно-освободительной армии Шеридана. Группа террористов замаскирована под частную охрану баронессы Радецки. Руководит ими отставной капитан Уэллс. Все вооружены и очень опасны. Разрешаются любые действия, вплоть до физического устранения».

– Разнесем ублюдков! – хищно шепчет старшина Барков.

– Тут им не колония. Покажем им, что такое спецназ Миттена! – добавляет лейтенант.

– В клочья порвем. Точно. Отработаем как надо. Не впервой, – отзываются бойцы.

Я просыпаюсь, точно меня толкнули. Ощущение опасности давит так сильно, что я начинаю лихорадочно одеваться, толком не осознавая, что делаю.

– Триста двадцатый?

– Нападение на внешнюю охрану. Мобилизуй охрану внутри номера и разбуди Мишель.

– Черт! Черт! Черт! – бормочу я, всовывая ноги в ботинки. Клинок тускло светится в свете ночника. – Не подведи, дорогой.

И тревога внутри смывается жаждой боя. Я начинаю дрожать от сдерживаемого азарта. До чего же ты хищная тварь, железяка!

– Если нельзя отступить, надо принимать бой, – следует немедленный ответ.

– Ты прав, – возбужденно шепчу я вслух, открывая дверь.

Мариус на цыпочках крадется мне навстречу.

– Т-с-с! – шипит он, вроде бы совсем не удивленный тем, что у меня в руке боевой нож и сам я полностью одет. – Внешние посты не отвечают. Будите баронессу, сэр.

– Твою мать! Зови меня Юджином!

– Давай, Юджин! Занимаем оборону в прихожей. Будь с баронессой.

– Сколько с тобой людей?

– Трое, я четвертый. Двое – отдыхающая смена в комнате прислуги на этаже. Не отвечают. Двое на посту в коридоре… были. Полиция уже оповещена.

– Ладно, я пошел, – шепотом говорю я, устремляясь к спальне Мишель. На ходу оборачиваюсь, передаю подсказку Триста двадцатого: – К окнам не подходить, одного человека у входа на балкон, одного – для контроля внешних комнат.

– Людей не хватит!

– Выполняй!

– Слушаюсь, сэр!

– Вход забаррикадируй!

– Уже! – я слышу тихий звук сдвигаемой мебели.

Запах Мишель встречает меня. Сама она – свернувшаяся в клубок гибкая кошка, спокойно дышит во сне.

– Триста двадцатый, предупреди меня, когда войдем в боевой режим.

– Принято.

– Мишель, проснись! – шепчу я на ухо баронессе.

– Юджин?

– Тихо. Быстро одевайся! Не говори вслух. Вообще не разговаривай. Выполняй! Давай, милая, мы в опасности!

– Что случилось? – все еще щурится непроснувшаяся Мишель.

– Быстро, быстро, Мишель. Одевайся и ложись на пол.

– Поняла, – она, наконец, улавливает происходящее. Отбрасывает одеяло. Я отвожу взгляд от переливов ее тела под тканью длинного прозрачного пеньюара. Под шорох одежды крадусь к двери.

– Опасность! – предупреждает Триста двадцатый и тут же грохот автоматического пистолета охранника в гостиной бьет по ушам.

– Мариус, двое на балконе! – кричит тот в микрофон, раз за разом выпуская пули.

– Ложись! – я хватаю полуодетую Мишель и валю ее на пол. Неясная тень мелькает в окне. Свист рассекаемого лопастями воздуха. Очередь многоствольного крупнокалиберного пулемета взрезает толстенный пуленепробиваемый стеклопакет и в момент превращает спальню в пыльные развалины. Куски штукатурки и бетона стучат по полу. И я понимаю – не будет никакого шокового оружия. Нас просто убивают. Всеми доступными средствами. Вторая очередь. Так низко и кучно, что я чувствую, как макушку обдает теплом от проходящей над самой головой трассы.

– Господи, Юджин! Что это? – в ужасе кричит Мишель. Кашляет, наглотавшись густой пыли. Я только прижимаю ее голову теснее к полу.

– Не шевелись! Не поднимай головы!

Свист лопастей чуть отдаляется. Коптер смещается левее. Бьет по окнам соседней комнаты. Вспышка светошумовой гранаты в гостиной видна даже через дверь. В ушах тоненько звенит от грохота. Я чувствую, как буравят стены гостиной очереди из бесшумного оружия. Пистолета охранника больше не слышно.

– Штурмовой карабин «Шмель», две единицы, применяется в частях специального назначения, – синхронно комментирует Триста двадцатый. – Необходимо покинуть комнату.

Я не вижу ни зги в пыльной завесе. Хватаю сопротивляющуюся, ничего не соображающую от страха Мишель и изо всех сил толкаю ее в сторону двери, выходящей в холл. Двери больше нет, только обрывки пластика топорщатся из выкрошенного косяка. Удар взрыва в прихожей. Частая пистолетная пальба.

– Лежи! Слышишь? Лежи! – кричу я в самое ухо Мишель. Кричу, пока она, с остановившимся взглядом не кивает.

– Опасность справа. Боевой режим?

– Давай!