Знакомьтесь: мистер Муллинер (сборник)

Впрочем, и Фредерик был немногословен. Что может быть труднее для молодого человека, чем найти наиболее подходящие слова для начала разговора с девушкой, которая совсем недавно вернула ему письма. (И чертовски хорошие письма! Вскрыв пакет и перечитав их, он был поражен их обаянием и стилем.)

А потому Фредерик ограничился единственным «эк!», после чего опустился в кресло и устремил глаза на ковер. Джейн смотрела в окно, и в комнате царила гробовая тишина, пока из недр часов, тикавших на каминной полке, внезапно не выскочила деревянная птичка и, сказав «куку», не исчезла.

Нежданность появления птички и странно краткое стаккато ее заявления не могли не подействовать на человека, чьи нервы были уже не теми, что раньше. Фредерик Муллинер, взвившись над креслом дюймов на восемнадцать, испустил непродуманное восклицание.

– Прошу прощения? – осведомилась Джейн Олифан, поднимая брови.

– Откуда я мог знать, что она проделает такую штуку? – сказал Фредерик, оправдываясь.

Джейн Олифант пожала плечами. Этот жест как будто выражал полнейшее равнодушие к тому, что знают и чего не знают подонки преступного мира.

Но теперь, когда лед так или иначе был сломан, Фредерик отказался вновь погрузиться в молчание.

– Что вы тут делаете? – спросил он.

– Няня пригласила меня на чай.

– Я не знал, что вы будете здесь…

– О?

– Если бы я знал, что вы будете здесь…

– У вас нос испачкан.

Фредерик скрипнул зубами и достал носовой платок.

– Пожалуй, мне лучше уйти.

– И думать не смейте! – резко сказала мисс Олифант. – Она так вас ждала! Хотя почему…

– Что почему? – холодно подбодрил ее Фредерик.

– Так, ничего.

Последовавшее неприятное молчание нарушалось только судорожными вздохами мужчины, который пытается выбрать самую грубую из трех отповедей, пришедших ему на ум. Но тут вошла няня Уилкс.

– Это лишь предположение, – высокомерно произнесла мисс Олифант, – но не кажется ли вам, что вы могли бы помочь нянечке с тяжелым подносом?

Фредерик, выведенный из задумчивости, вскочил, залившись краской стыда.

– Вы, наверное, совсем изнемогли, нянечка, – продолжала девушка голосом, источавшим негодующее сочувствие.

– Я собирался ей помочь, – пробурчал Фредерик.

– Да. После того как она поставила поднос на стол. Бедная нянечка! Какой он, наверное, тяжелый!

Отнюдь не впервые с начала их знакомства Фредерик испытывал завистливое удивление перед сверхъестественной способностью его бывшей невесты ставить его в положение виноватого. Ударь он свою гостеприимную хозяйку каким-нибудь тупым орудием, муки совести терзали бы его с такою же силой.

– Он всегда был невнимательным мальчиком, – снисходительно сказала няня Уилкс. – Садитесь же, мастер Фредерик, и попейте чайку. Я сварила для вас яичек вкрутую. Я же помню, как вы всегда на них накидывались.

Фредерик быстро перевел взгляд на поднос. Да, сбылись его худшие опасения. Яйца, и такие огромные! Желудок, который в последние годы он изрядно избаловал, слегка пискнул от дурных предчувствий.

– Да, – продолжала няня Уилкс, развивая тему. – Сколько ни дашь вам яичек, все было мало. Как и сладкого пирога. Господи помилуй, как же вы объелись пирога на дне рождения мисс Джейн!

– Пожалуйста, не надо! – сказала мисс Олифант с легкой дрожью.

Она холодно посмотрела на своего изнемогающего друга детства, который барахтался в бездне отвращения к себе.

– Благодарю вас, но я не хочу яиц.

– Мастер Фредерик! – Динамит взорвался, вновь произошла магическая трансформация, и хрупкая старушка преобразилась в грозную силу, перед которой не отступил бы разве что Наполеон. – Не капризничать!

Фредерик судорожно сглотнул.

– Я больше не буду, – сказал он покорно. – И с удовольствием съем яйцо.

– Два яйца! – поправила няня Уилкс.

– Два яйца, – согласился Фредерик.

Мисс Олифант повернула нож в ране.

– И столько сладкого пирога! Какое удовольствие для вас. Но все-таки на вашем месте я бы соблюдала осторожность. Он выглядит очень сдобным. Я никогда не понимала, – продолжала она, обращаясь к няне Уилкс голосом, который Фредерик – теперь ему было лет семь – нашел нестерпимо взрослым и нарочитым, – какую радость люди получают от того, что объедаются, обжираются и изображают собой свиней.

– Ну, мальчики это же мальчики, – возразила няня Уилкс.

– Возможно, – вздохнула мисс Олифант, – но все-таки это неприятно.

В глазах няни Уилкс появился слабый, но зловещий блеск. Она заметила в манерах своей юной гостьи намек на задавакость, а задавакость полагалось укрощать.

– Девочки, – сказала она, – тоже не безупречны.

– А-а! – восторженно вздохнул Фредерик, всецело поддерживая это наблюдение.

– У девочек есть свои маленькие недостатки. Девочки иногда поддаются тщеславию. Я знаю одну маленькую девочку совсем не в ста милях от этой комнаты, которая так гордилась своими новыми панталончиками, что выбежала в них на улицу.

– Нянечка! – вскричала мисс Олифант, розовея.