Знакомьтесь: МУР

Из приказа Чрезвычайного штаба МВО от 24 февраля 1918 года:

«1. Лица, застигнутые на месте совершения ими нижеследующих преступлений — грабежа, разбоя, погрома частных жилищ, учреждений или торгово-промышленных заведений, будут расстреливаться отрядами революционной армии.

2. Все частные лица, организации и учреждения, домовые комитеты, торгово-промышленные заведения и предприятия, не имеющие на то особого разрешения, должны немедленно сдать имеющиеся у них бомбы, гранаты, снаряды, взрывчатые вещества или пулеметы в районные Советы рабочих и солдатских депутатов.

Лица, не сдавшие перечисленных предметов, предаются учрежденному сего числа при штабе округа Чрезвычайному революционному суду…»

Столь строгие и решительные предписания первых правоохранительных органов диктатуры пролетариата были вызваны массовым разгулом преступности, играющей на руку контрреволюции и грозящей парализовать нормальную жизнь в стране. Известный английский романист Герберт Уэллс, посетивший Советскую Россию вскоре после Октябрьской революции, писал об обстановке на улицах Москвы и Петрограда в первые послереволюционные месяцы:

«Среди бела дня на улицах Москвы и Петрограда людей грабили и раздевали, и никто не вмешивался. Тела убитых валялись в канавах, порой по целым суткам, и пешеходы проходили мимо, не обращая на них внимания. Вооруженные люди, часто выдававшие себя за красноармейцев, врывались в квартиры, грабили и убивали. В начале 1918 года новому большевистскому правительству пришлось вести жестокую борьбу не только с контрреволюцией, но и с ворами и бандитами всех мастей».

Все более активную роль в наведении революционного порядка и в борьбе с преступностью начинает играть Московский уголовный розыск или, как он назывался в то время, уголовно-розыскная милиция Москвы. Именно в его организации и последующей реорганизации отразились все сложности той обстановки, в которой на заре Советской власти складывались правоохранительные органы молодого пролетарского государства.

Перед рабоче-крестьянской властью с самого начала социалистического строительства встала задача коренной ломки буржуазного административного аппарата и создания на его месте принципиально нового учреждения для борьбы с преступностью. Однако это оказалось делом непростым. У пролетариата не было опыта организации изобличения преступников, не хватало людей, многие чиновники старого сыска бойкотировали мероприятия рабоче-крестьянской власти, отказывались сотрудничать с нею. Но даже те из них, которые по тем либо иным причинам согласились работать в новой службе, далеко не всегда добросовестно относились к своим обязанностям. Над многими из них довлел груз прежних привычек и условностей.

Советская власть в силу определенных причин вынуждена была какое-то время привлекать старых специалистов сыска и мириться с тем обветшалым грузом прошлого, который они старались протащить и в новую службу борьбы с преступностью. Хотя после победы Великого Октября в уголовно-розыскную милицию Москвы пришло немало новых сотрудников из числа революционно настроенной молодежи, опыта розыскной работы у них пока не было.

Пройдут годы, и имена многих из них — таких как рабочий Л. Бахматов, фронтовик Н. Осипов, служащий Н. Ножницкий, гимназист Г. Тыльнер и их боевые соратники — станут хорошо известны за пределами Москвы, на их делах будут учиться другие. Но на первых порах молодым сотрудникам уголовно-розыскной милиции все приходилось познавать с азов, овладевать основами борьбы с преступностью в процессе самой этой борьбы, присматриваться к работе старых специалистов сыска.