Знакомый незнакомец

Она не выдержала и, рассмеявшись, приложила ладони к щекам и покачала головой. Если бы только так было все время! Он чертовски раздражал ее, когда замыкался в себе. Но иногда она видела и другую сторону и тогда искренне наслаждалась общением.

Она замолчала и снова уронила руки на скамью.

Только правая ладонь не коснулась камня. По какой-то случайности она опустилась на руку Бенедикта.

Эви охнула от неожиданности. Его кожа была восхитительно тепла и так приятно грела ее холодные пальцы. Эви слегка поколебалась, прежде чем отдернуть руку. В животе снова запорхал рой бабочек. Она вдруг пожалела, что он сидит так близко. И открыла рот, чтобы извиниться, но все слова внезапно вылетели из головы, когда он сжал ее руку.

– У вас пальцы как лед, – спокойно заметил он и стал растирать ей ладони.

Она словно в рай попала!

Ее глаза стали круглыми, как блюдца. Но она не сводила глаз с их соединенных рук и не сразу поняла, что успела потрясенно разинуть рот.

Эви с отчетливым щелчком захлопнула челюсти. Что делать? Что сказать?

Она не знала и поэтому просто оцепенела, хотя в жизни не испытывала ничего подобного. Его прикосновения казались интимной лаской!

Сердце билось так, что было трудно дышать. И поскольку в ночном воздухе скрыть это было трудно, каждый редкий клубок пара становился видимым свидетельством ее реакции на Бенедикта.

Она зачарованно наблюдала, как он с мучительной медлительностью поднимает ее руку к губам. Когда она поняла его намерения, ее глаза блеснули. Оказалось, что и он пристально наблюдает за ее лицом. Их взгляды сомкнулись. Во рту Эви пересохло. Он поднес ее пальцы совсем близко, остановившись всего в дюйме от своих губ. Она затаила дыхание, всем своим существом ожидая, что будет дальше.

Небеса милостивые, неужели на этот раз он ее поцелует?!

Он глубоко вдохнул и на мгновение замер, хотя ее предвкушение было так велико, что казалось, прошло несколько минут. Она бессознательно подалась вперед, слегка приоткрыв губы.

И тут он выдохнул.

Его дыхание, восхитительно жаркое, омыло ее пальцы, ладонь и запястье. Тепло каким-то образом распространилось по всему телу, прежде чем осесть в животе. Впервые она испытывала столь восхитительные ощущения! Если бы только время остановилось, чтобы она смогла по-настоящему насладиться!

По спине немедленно прошел озноб, и она невольно вздрогнула.

Уголки его губ едва заметно приподнялись в улыбке.

– Я хотел согреть вас. Не заморозить еще больше.

Она с трудом сглотнула, пытаясь обрести голос.

– Думаю, вам это удалось, – прохрипела она наконец.

Его улыбка стала шире, и он отпустил ее руку. Разочарование было мгновенным и горьким. Нет! Она не хочет, чтобы все это кончилось!

Один взгляд на ее умоляющее лицо – и он пропал. Не мог думать… не хотел думать. Сердце тяжело ударялось в ребра, поглощая все протесты, которые безуспешно пытался придумать его мозг.

Он должен получить больше.

Без всякой сознательной мысли он прижал ее ладонь к своему колену одной рукой и потянулся, чтобы положить другую на шею. Все равно что держать запретный плод, схватить то, чего ему никогда не суждено иметь. Большим пальцем он ласкал гладкую упругую кожу ее щеки, давая Эви время отодвинуться. Но она только крепче вжалась щекой в его ладонь.

В ином поощрении он не нуждался.

Притянув ее к себе, он медленно наклонил голову и подался вперед, так что их губы почти соединились. Он ощутил ее сладостное дыхание. Самый пьянящий аромат, который он когда-либо ощущал.

Бенедикт знал, что нужно остановиться. Оставить ее и бежать, прежде чем все не зашло еще дальше.

Но он не мог. Черт бы все побрал, он не мог. Потому что хотел ее, нуждался в ней. И ничто не заставит его уйти.

Он со стоном перекрыл расстояние между ними и очень-очень нежно прижался губами к ее губам. Поцелуй был осторожным, сладостным и ошеломляющим. Если завтра все провалится в ад – а возможно, так и будет, – он будет счастлив этим прекрасным мгновением. Только… этого было недостаточно. Он захотел ее еще сильнее.

Она издала тихий звук, и он крепче сжал руки. И снова прильнул к ее губам. Легким нажатием большого пальца чуть повернул ее голову и поцеловал уголок рта. Она восхитительно пахла, но на вкус оказалась еще лучше. Он стал осыпать поцелуями ее изящный подбородок и чувствительное местечко под ухом.

Она дрожала, вцепившись в его колено. Это было куда больше, чем он мог вытерпеть. И он поцеловал ее крепче, раскрыв губы и ощутив мгновенную радость, когда она сделала то же самое. Когда его язык скользнул ей в рот, она ответила, сначала нерешительно, но вскоре их языки сплелись в изысканном танце.

Поцелуй оказался настолько естественным, словно они были созданы друг для друга. Его Эви, самый драгоценный друг, имела вкус надежды и доверия… слишком большого доверия.

Наконец он отстранился и, задыхаясь, прислонился к ее лбу своим и закрыл глаза. Почему это мгновение не может длиться вечно? Остаться здесь, держать в объятиях Эви, которую знал так хорошо и, как выяснилось, совсем не знал, в окружении полумрака и бесчисленных лучиков света над ними.