В животе отчетливо заурчало. Возможно, Генри решил применить именно эту тактику. Брат никогда не любил пачкать руки.
По крайней мере раньше.
Бенедикт сжал кулаки. И снова услышал слова Генри. Так же ясно, как в ту ночь, в Фолкстоне, когда Бенедикт стоял у окна, вдыхая соленый морской воздух.
«Уверяю, я намерен как можно скорее сделать это».
При звуке отрывистых гнусавых интонаций, типичных для королевской Англии и составлявших резкий контраст с сильным французским акцентом Рено, мир Бенедикта неожиданно покачнулся, и он вцепился в выступ под окном, чтобы не упасть. Он стоял, борясь с головокружением, пытаясь отдышаться, почти ничего не видя, а внутренности скручивались тугим, болезненным узлом.
Бенедикт вспомнил обещание, данное Эви и себе. Он заставит брата заплатить за хаос, внесенный им в жизни невинных людей.
У двери раздался скрежет металла о металл. В скважине поворачивается ключ!
Бенедикт повернулся к двери и приготовился к встрече. Сейчас он узнает, что задумал брат.