Знакомый Незнакомец (ЛП)

Он бросает что-то мне. Это падает мне на колени с нежным касанием. Трусики, что отправила ему. Представила, что я на сцене, и без колебаний их надела. Они не самые чистые, но он отдал мне приказ, и я должна следовать ему. Независимо от того, насколько тот странный, тёмный или настораживающий. Это то, чего он хочет.

      Холод крадётся по моей коже, оставляя меня одетой в мурашки. Я почёсываю руки и начинаю их царапать, чтобы унять тревогу, но он, схватив, останавливает меня.

– Пускай это заполнит тебя.

Я глубоко вдыхаю и борюсь со стремлением уйти. Мне нужно контролировать себя.

Он расстегивает молнию на своих брюках и приближает мои руки к члену. Теплое излучение от его тела является достаточной подсказкой, чтобы направить меня в нужную сторону. Я нахожу его инстинктивно, благодаря имеющейся практике. Как только обвиваю пальцами основание, Незнакомец резко выпускает воздух.

– Не гладь его.

Я держу его расслабленно.

– Сожми его, – говорит он. – Сильно.

Делаю, как он просит, блуждаю по его члену руками и спускаюсь, пока не дотрагиваюсь до его тела. Там сжимаю пальцы вместе и чувствую его пульсацию под моими касаниями. Он выпускает лёгкий рык, который мог бы довести до предела, если бы я была почти удовлетворена. С уверенностью могу сказать, что становлюсь мокрой. Эти трусики воспринимаются мною как жаркий поток, способный растопить меня, словно мороженое.

Незнакомец делает шаг ко мне и ставит ноги по бокам от моих коленей. Устраиваюсь на кровати, когда он хватает меня за голову. Не могу сопротивляться, не в силах. Да и, в любом случае, не хочу.

Он проводит кончиком члена по моим губам, как если бы это была секретная техника, чтобы раскрыть их. Широко открываю рот, и он заполняет меня полностью. Мой язык зажат, а я пытаюсь побороть рвотный рефлекс. Даже спустя столько времени мне всё ещё нужно работать над этим. Я удерживаю нежелательный позыв, тяжело дыша через нос и сжимая его член лишь сильнее. Он хрипит.

Руками всё ещё удерживая мой затылок. Задаёт темп, двигая членом, используя мои губы и язык. Я изо всех сил стараюсь не задеть его зубами, чтобы быть уверенной, что он может двигаться максимально гладко. Каждый толчок опустошает мои лёгкие и заставляет меня действовать в ответ. И с каждым из них мои бёдра становятся всё более скользкими от возбуждающего предвкушения. Он не всегда так делает.

      Он громко рычит. Его член увеличивается у меня во рту, и я раскрываю губы сильнее, чтобы быть способной принять в себя всю ширину. Он убирает мои волосы назад и отдергивает свою эрекцию от губ, в последний раз прикоснувшись к моему языку блестящей головкой. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть вверх, даже не видя его.

− Почему?

− Ещё нет. Не задавай вопросов. На кровать, становись на четвереньки.

Я киваю и падаю назад. Переворачиваюсь на живот и приподнимаюсь вверх, ноги, оказывается, совсем ослабли. Не от стресса или боли… из-за него.

Слышу, как он снимает свои перчатки и бросает их на прикроватную тумбочку к маске. Когда каждая из них приземляется на поверхность, раздается лёгкий стук. Сразу же после этого его тёплые руки начинают ласкать мою попку, двигаясь вниз по бёдрам к внутренней части коленей, прежде чем проскользнуть между ног и раздвинуть их.

− Сладко. Как и всегда.

Он встаёт, и я слышу шуршание маленькой сумки, которая всегда с ним. Я не могу видеть её сквозь повязку, но у меня есть воспоминания. Она не похожа на спортивную сумку, на ней нет этикеток, лейблов или любых других опознавательных знаков. Сумка типа той, что могут использовать грабители банков.

Он снова пересекает номер, тёплый воздух проходится по моему влажному телу. Я чувствую, как он взбирается на кровать и возвышается надо мной, его присутствие ощущается сильнее, когда я вынужденно ослеплена. Его аура тёмная и сексуальная.

− Медуза… – говорит он, я качаю головой. – По какой причине ты это слово сделала нашим?

−Вы приказали мне… сэр. Мне понравилась идея быть способной превращать вас в камень, − я улыбаюсь надломлено. – Не для того, чтобы использовать его хотя бы раз.

Тёплая кожа касается шеи и оборачивается вокруг прежде, чем холодная пряжка царапает мой затылок. Дрожь пробегает по моей спине, когда я пытаюсь сдержать рвущийся стон. Он застегивает скобу и фиксирует её. Ошейник мне знаком. За недели и месяцы использования он сохранил форму моей шеи и ключиц. Он смыкает руки, согревая их после работы с прохладной кожей. Его голос словно тёмный шоколад, почти слишком горький, чтобы вынести.

– Ах, очень умно. – к ошейнику он прикрепил цепь, которая легко зазвенела от соприкосновения звеньев друг с другом. Их вес после присоединения был весьма ощутим.

      Он спускается с кровати. Руками начинает гладить мою спину, как это делал только он, лёгкие прикосновения заставляют меня дрожать чуть сильнее. Лишь самую малость. Словно линия электрических разрядов. Это меняет всё.

Из-за ошейника сложно глотать, я даю слюне скапливаться в горле. Я всё ещё могу нормально дышать, но мешает одна мысль. Единственная мысль. Если сегодня всё будет грубо, я могу подавиться. Такое бывало прежде.