Знаковые люди

Кроме того, Смит наконец съездил вместе со своим учеником во Францию, где познакомился с виднейшими мыслителями – Жаном д'Аламбером, Вольтером, Клодом Адрианом Гельвецием, а также с целой группой французских экономистов-физиократов во главе с Тюрго и Кенэ, чьи взгляды были весьма популярны в просвещенной Европе. Развитию идей физиократов и полемике с ними в основном и посвящен главный труд ученого – фундаментальное «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776). После выхода книги единственным и безусловным законодателем экономической моды стал Адам Смит.

Спустя два года Смит получил пост королевского уполномоченного (комиссара) на шотландской таможне – пошел, таким образом, на склоне лет по стопам своего отца. Он переехал вместе с матерью в Эдинбург и последние два года жизни «без отрыва от основной работы» был почетным ректором alma mater – университета в Глазго. Создатель классической политэкономии ушел из жизни 17 июля 1790 года в возрасте 67 лет. После его смерти выяснилось, что большую часть своего состояния он пустил на тайные пожертвования.

Прописная мораль экономики

«Исследование о природе и причинах богатства народов» стало завершением научной карьеры Адама Смита и принесло ему славу отца классической политэкономии. При жизни автора книга выдержала у него на родине пять изданий (в то время редкий научный труд переиздавался за столь короткий период хотя бы дважды) и была переведена на основные европейские языки.

Строго говоря, теорию экономического либерализма придумал не Смит. Еще раньше идеи французских физиократов, рассматривавших землю в качестве единственного источника богатства и выступавших против государственного вмешательства в экономику, трансформировались в концепцию laissez-faire (от французского «невмешательство»). Ее сторонники считали, что единственным стимулом в хозяйственной деятельности является своекорыстный интерес ее субъектов.

Шотландский ученый развил эту схему, обогатив ее, в частности, понятиями свободной торговли и свободной же конкуренции – по его мнению, главными моторами здоровой экономики.

Надо сказать, что в то время в Европе господствовала иная схема рыночных отношений. Правительства всячески стимулировали развитие торговых гильдий: в них буквально затаскивали, чередуя уговоры с угрозами, а на рынке этим объединениям создавались «специальные» условия. Кроме того, неизбежный в таких условиях диктат цен со стороны гильдий-монополистов сопровождался агрессивной государственной политикой «защиты отечественного товаропроизводителя»: гражданам предписывалось воздерживаться от покупки иностранных товаров, а иногда правительства вводили и прямой запрет на импорт.

На этом фоне идеи Смита иначе как революционными не назовешь: «Все известные до сих пор (экономические) системы – те, которые основаны на преференциях (предпочтениях), и те, что зиждутся на запретах, – должны уступить место очевидной и простой системе естественной свободы, которая установит себя сама, без посторонней помощи. Суть этой системы следующая: любой человек, покуда он не нарушает установленных законов, волен следовать своим собственным путем и преследовать своекорыстные интересы, а также использовать свое трудолюбие и капитал для свободной конкуренции с аналогичными трудолюбием и капиталами других людей».

В «Исследовании» анализ экономиста подкрепляется мыслью «морального философа»: должен быть создан такой социальный порядок, при котором индивиды, преследуя собственные интересы, с неизбежностью начнут действовать в интересах общества в целом. Эта «невидимая рука» изначально стихийного рынка, по мнению Смита, со временем превращает его в общественно полезный механизм.

Имеет смысл привести некоторые цитаты из главного труда Адама Смита (для удобства чтения они слегка осовременены при переводе).

«То, что мы ожидаем на ужин, появится не вследствие доброй воли мясника, пивовара или булочника, а как результат их материального интереса».

«Ни одно общество не может развиваться и быть счастливым, если большая часть его членов не вылезает из бедности. Равенство состоит в следующем: те, кто кормит, одевает и строит жилища для всего общества, должны иметь возможность получить свою долю общественного продукта, чтобы и самим быть сытыми, одетыми и с кровом над головой».

«Лишь наглостью и самонадеянностью королей и их министров можно объяснить их претензии на роль верховного наблюдателя за экономической жизнью простых людей. И еще большая наглость и самонадеянность – ограничивать граждан введением законов, регулирующих их расходы, и запретами на импорт высококачественных товаров из-за рубежа... Если импортные товары оказываются дешевле аналогичных отечественных, то лучше покупать импортные, сконцентрировавшись на производстве других – тех, что смогут доказать свою конкурентоспособность на внешнем рынке».

И так далее. Короче – XVIII век...

Пророк в чужом отечестве