Знаковые люди

Габриэль Шанель научила женщин носить мужские пиджаки, брюки, купальные костюмы и плиссированные юбки. Она ПРЕВРАТИЛА МОДУ В ОСОБЫЙ РАЗДЕЛ ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ, сделав на этом состояние. Ее всю жизнь преследовал СТРАХ РАЗОРЕНИЯ. Совершенно беспричинный. Ее благополучию никогда и ничто не угрожало: у Шанель не было конкурентов.

Co Co Ri Co

Прадед Коко – Жозеф Шанель – был кабатчиком. Свое заведение в Понтейль он назвал Le Chanel. Его сын, унаследовавший питейное заведение, был крайне бойким малым и ловко обольстил девицу из почтенной протестантской семьи. Говорили, что Габриэль была вылитой копией бабки. От деда же унаследовала редкое своенравие и зажигательный темперамент.

Она появилась на свет 20 августа 1883 года в больнице для бедных провинциального французского городка, а в двенадцать лет лишилась матери. Отец отдал ее и сестер в монастырь, навсегда исчезнув из ее жизни. Ей пришлось рассказывать всякий раз новые легенды о происхождении отца и рассчитывать только на собственные силы.

Стартовал новый век. Габриэль – восемнадцать. В Мулене ее, как нищую сироту, определили в школу швей. Она должна была одеваться по-особому и сидеть отдельно от девиц, которые имели возможность платить за обучение. Психоаналитик Клод Делей-Тубиана, близко знавший ее в конце жизни, поставил диагноз: в отместку за это унижение она всю жизнь стремилась одеть женщин в униформу. В роскошную униформу, добавим мы.

В городе был расквартирован французский гарнизон – это значит, что город переполнен молодыми людьми в эффектных мундирах. В ней проснулась кокетка. Если не кокотка. Кавалерийский полк удочерил белошвейку.

В кафе-шантане Rotonde, излюбленном месте гарнизона, Габриэль дебютировала на сцене. Песенки «Ну, кто же видел Коко в Трокадеро» (про песика, которого потеряли) и Co Co Ri Co (Кукареку) сделали ее маленькой местной знаменитостью.

Бравая публика рукоплещет, ее называют «наша малышка Коко».

Ей трудно соперничать с роскошными томными дивами belle epoque – с осиными талиями и пышными формами, с трудом удерживаемыми корсетом. Коко – худышка. Но Коко – бесенок. В ней есть задор, здоровое коварство и намеренно подчеркнутый экстравагантный шарм. Она стремится походить на Иветт Жильбер и старательно копирует ее позы. Только великая Иветт солирует в Мулен-Руж, а малышка Коко – в провинциальном Мулене.

Голос же у малышки отнюдь не благозвучный. Зато она умеет шить себе сценические костюмы и использовать мужчин.

Тысяча и одна ночь

Коко обладала своего рода талантом, или, если угодно, манией: с настырностью сироты и гения она выжимала своих любовников как лимон. Их влияние, деньги, связи, известность она с редкостным упорством использовала как ступени на пути к собственной славе. Когда брать было больше нечего, Коко возлюбленного меняла.

Богатый инфантерист Этьен Бальсан дал ей денег и помог покинуть Мулен в поисках более соблазнительного певческого ангажемента.

В 1908 году она поменяла Бальсана на его приятеля Артура Капеля по прозвищу Бой, уверенного, что большая будущность ожидает Коко-модистку, а не Коко-певичку. Шанель раскрутила его на значительные суммы и открыла модные магазины в Париже, Довиле и Биаррице, которые принесли ей первый сногсшибательный успех.

Баронесса Диана де Ротшильд поссорилась со знаменитым модельером Полем Пуаре и с той поры шила только у Шанель.

Она перезнакомилась со всей интернациональной богемой, традиционно предпочитавшей Францию, заводя недолгие романы то со счастливо женатым отцом четверых детей Стравинским, то с драматургом Генри Бернстайном. Но, в общем-то, Коко предпочитала иметь дело с аристократией. Великий князь Дмитрий Романов был младше ее на 11 лет, не имел ни гроша за душой и весьма охотно позволял женщинам брать себя на содержание. По одной из версий, давняя подруга Шанель уступила ей Дмитрия, так как тот ей чересчур дорого обходился. Шанель получила бесплатную рекламу в аристократических кругах. А царственные родственницы князя к тому же, оказывали массу неоценимых услуг в ее мастерских – вплоть до вышивания гладью.

Появившись в жизни сказочно богатого герцога Вестминстерского между его вторым и третьим браком, Коко сильно осложнила жизнь герцогской обслуги: курьеры метались между Лондоном и Парижем, доставляя Коко свежесрезанные в теплицах Eaton Hall фрукты и цветы. Коко мечтала женить герцога на себе. Тот, однако, справедливо полагал, что одевать королевскую семью и принадлежать к ней суть две очень разные вещи.

Провал брачной аферы она сопроводила лишь одной, зато весьма эффектной фразой: «Герцогинь Вестминстерских много, а Коко Шанель – одна».

Увы, она принадлежала к типу женщин, «на которых не женятся», и, кажется, по-деревенски переживала это.

Кроме денег, связей и положения в обществе, Коко заимствовала у своих возлюбленных... гардероб. Сначала для себя, позже – для своих коллекций. Коко превращала рубашки и свитера своих любовников в женские платья, вызывая в памяти героинь Шекспира, которые переодеваются пажами, чтобы без помех подслушивать мужские разговоры.