Знамена Князя

Помимо того, что его, а похоже, и других «посвященных» отвлекают от важных дел, — кому только это могло прийти в голову? — здесь была еще одна странность. Приглашения на подобные мероприятия он всегда получал либо непосредственно от Кэнделла, либо от вице-губернатора Блэйка. Полански точно знал, что не только он, но и некоторые другие «особо приближенные» попадали на регулярные собрания Ложи, минуя секретные процедуры, не пользуясь паролями и не занимаясь прочей ерундой, считая все эти когда-то важные вещи анахронизмом, пережитком далекого прошлого. А тут вдруг о «мероприятии» сообщил ему не Кэнделл, а одна из «шестерок» Кадоша; причем, чего никогда не было прежде, Полански для получения информации о точном времени и месте тайного собрания должен был воспользоваться процедурой, к которой ранее ему еще не доводилось прибегать.

Кэнделл в этот субботний день находился в своей загородной резиденции, остальные же пахали на него, как бобики. Полански попытался связаться с губернатором по телефону, но помощник босса, с которым Стива связывали приятельские отношения, неожиданно сухим тоном заявил, что губернатор сейчас крайне занят и что в ближайшие часы доступ к «телу» закрыт абсолютно для всех.

Положив телефонную трубку, Полански задумался. Очевидно, Кэнделл общается сейчас с другими иерархами Новой церкви, и если это так, то тогда многое встает на свои места.

Но зачем к нему был послан этот серый человек? Почему тот же Блэйк не позвонил ему и не сообщил дату и место «сходки»?

Может, он чем-то провинился? Или совершил нечто такое, из-за чего иерархи Церкви стали уже не так ему доверять, как это было прежде?

Вице-губернатор Блэйк оказался на своем рабочем месте. Он тоже был обескуражен тем, что произошло: только что к нему в офис наведался тот же служитель, что несколькими минутами ранее посетил Полански.

Блэйк попытался дозвониться губернатору, но помощник, выяснив причину звонка, — Блэйк сказал, что ему нужно обсудить «одно важное дело», — заявил, что он передаст просьбу губернатору, но соединить с ним сейчас никак не может.

Полански и Блэйк многозначительно переглянулись. Понимай как знаешь: то ли намечается «чистка» в рядах адептов Новой Церкви, то ли эта акция проводится чисто с воспитательной целью, для того, чтобы еще раз напомнить «посвященным», что все они являются членами закрытого для посторонних тайного Ордена.

Вернувшись к себе в офис, Полански вновь погрузился в глубокую задумчивость. Как никто другой он знал, что с Новой Церковью, в рядах которой он состоит вот уже два с половиной года, — ранее он состоял в ложе шотландского толка — шутки плохи, что разрыв с Орденом неминуемо грозит смертью любому «посвященному», на какой бы ступени тайной иерархии он ни находился.

Ранее ему не доводилось сталкиваться с подобными вещами, он даже не задумывался о них. Полански импонировало, что неомасонство — это незримая власть, которую, при известных условиях, можно было обратить себе на пользу. Членство в тайном Ордене, цели и саму деятельность которого поддерживали, прямо или косвенно, многие влиятельные в стране люди, помогало обрести полезные связи, открывать нужные двери в коридорах власти, делать успешную карьеру и получать личную материальную выгоду — деньги в этом сложном мире по-прежнему значат очень много.

Ему также нравилось участвовать в тех собраниях, что проводились в роскошных резиденциях, в узком кругу «своих», где не было недостатка в красивых женщинах.

А разве можно с чем-то сравнить то ощущение особого рода просветления, ту волшебную эйфорию, что являлась результатом действия «эликсира», этого совершенно уникального напитка, который употребляют все без исключения адепты Новой Церкви?

Но может, он зря так забеспокоился, увидев перед собой рядового служителя храма? Ведь уже выяснилось, что подобное послание вручено Блэйку, а это, в свою очередь, говорит о том, что «формальный вызов» получил не один только Полански, но и другие «посвященные».

Он открыл верхний ящик стола, где лежал сотовый телефон, снабженный дополнительно микрочипом, защищающим линию от прослушивания. У него были две трубки: одной он пользовался в своей повседневной жизни, другой — в своей тайной, закулисной деятельности.

Наморщив лоб, он принялся вспоминать процедуру контакта по «форме № 6». Хорошо, что он располагает отличной памятью; все, что некогда заставили его вызубрить наизусть, он теперь мог вспомнить без особого труда.

Полански набрал заветный номер. В трубке послышались короткие гудки, что его совсем не смутило — маленькая предосторожность на тот случай, если с линией попытается состыковаться кто-то чужой.

Спустя примерно полминуты в трубке раздался отчетливый щелчок. Мужской голос предложил звонившему сыграть в некое подобие викторины:

— Назовите одно из имен?

— Озирис, — тут же нашелся Полански. — От чьего имени вы говорите?

— От имени Изиды, — сухо известил голос в трубке. — Сколько вам лет?

Полански едва не брякнул свой истинный возраст, но вовремя нашелся:

— Шесть.

— Откуда вы пришли?

— Из вечного пламени.

— Куда держите путь?