Знамение (ЛП)

Люк почувствовал приступ сожаления от того, что его сын начинает, что то скрывать от него. Он знал, что это было прямым следствием неодобрения его поступка, но, что было делать? Как должен поступить отец, узнав, что его сын, делает то, что он считал ненужным и возможно очень опасным? Он не мог просто сделать вид, что все прекрасно, и Бен это знал, и впервые за последнее время Люк чувствовал, как трещина непонимания вновь возникла между ними.

Он глубоко вздохнул. — Бен… ты понимаешь, почему я не одобряю этого?

— Конечно, — ответил Бен, потихоньку дожевывая.

— Ты считаешь, что это опасно, что это как-то повредит мне. То, что неправильно пробовать вмешиваться в прошлое или будущее.

— Я действительно считаю, что это нанесет тебе вред, но не так, как ты думаешь, — сказал Люк, подбирая слова.

Бен посмотрел на него все еще настороженно, но с любопытством. Люк воспользовался моментом, чтобы подобрать слова, надеясь, что они будут правильными.

— Это пустые мечты, Бен. Полные надежд и пожеланий, но в конечном итоге, это — только пепел горечи и разочарование. Да, ты можешь увидеть тех, кто умер, но ты не сможешь изменить то, что с ними произошло. Да, ты можешь заглянуть в будущее, даже изменить его в какой-то малой степени, в случае если ты достаточно опытен — но ты не можешь быть уверен в том, что ты все делаешь правильно. Сильное желание, которое заставляет тебя это сделать, это — то, что свело многих к темной стороне.

— Что ты знаешь о том, чего я хотел? — с горечью выдохнул Бен.

— Ты даже не спросил, почему я хотел так сделать!

Люк прикрыл глаза, осознавая, что его сын был прав. — Мне жаль, — произнес он. — Я предполагал…

— Ты не должен.

— Ты прав. Я не должен делать предположения. Я думал, что ты хотел вернуться в прошлое, чтобы увидеть снова маму… или чтобы узнать, когда Джейсен начал меняться. И ты смог бы изменить положение вещей.

Внезапно на щеках его сына вспыхнул яркий румянец, словно Люк своими словами попал в точку. Внезапно наступила тишина, от которой стало как-то мучительно неловко. Люк ждал, но Бен ничего не говорил, даже прекратил есть.

— Бен… Я как отец хотел защитить тебя от боли и мучений, только и всего. И я понимаю твое стремление узнать и изучить эту технику, потому что…, ну, потому, что и я в твоем возрасте сам бы хотел этого.

— Мне надоело быть моего возраста, — сказал Бен холодно. Он отодвинул от себя поднос с едой, резко поднялся. — Мне кажется, что я еще не проголодался.

Люк видел, как он направился в свою каюту, а его сердце защемило от сострадания. Все, что он говорил ему — было правдой, но в данном состоянии Бен не мог, или не хотел его услышать. Он должен разобраться во всем самостоятельно.

И Люк должен быть рядом, когда он сделает свой выбор.

ГЛАВА 20

КАНЦЕЛЯРИЯ ГЛАВЫ ГОСУДАРСТВА, ЗДАНИЕ СЕНАТА, КОРУСКАНТ.

Деша Лор ахнула, прикрывая рот рукой.

Винн Дорван стоял, убрав небрежно руки за спину, с невозмутимым лицом и смотрел вместе с Дешой и Даалай шокирующие события, которые показывали в голо-новостях. Они были в кабинете Даалы, интерьер которого был выполнен в белом цвете и сиял безукоризненной чистотой. Даала была аккуратной и педантичной женщиной — это осталось у неё еще со времен Империи, и обе эти черты характера подтверждались всей обстановкой кабинета.

— Это какое то безумие и абсолютный хаос, — Джавис Тирр говорил с серьезным лицом, глядя на экран. — Принимая во внимание, что совсем недавно Ярмарка-продажа животных, открывшаяся на Корусканте, была безопасным местом, где можно было весело скоротать день, то теперь она стала местом кровавого побоища и страха.

Лицо Даалы было напряжено, ее зеленые глаза внимательно смотрели на монитор. Это был не первый раз, когда новости произошли там, где, казалось, ничего ужасного случиться не может. На Ярмарке-продаже и раньше бывали случаи, когда животным удавалось вырываться на свободу из своих клеток или загонов, но их очень быстро ловили и сажали обратно. Но даже Дорван был шокирован, увидев это.

— Мне позвонили несколько минут назад, и я взял на себя смелость отправить спецгруппу сил безопасности ГА, — сказал он Даале, которая рассеянно кивнула ему в ответ, продолжая внимательно следить за происходящими событиями.

Камера отодвинулась, чтобы показать территорию главной выставочной площади, а Тирр в это время продолжал говорить дальше.

— Перед вами пустые загоны, в которых должны были находиться животные. Кто-то намеренно открыл их ворота и выпустил на свободу множество зверей, вызвав панику среди посетителей. Источник…

Камера внезапно дернулась и Дорвана охватило нехорошее предчувствие. И тогда он понял, почему. Фаллиенка, с покрасневшей кожей, означавшее, что она излучает гормоны, с помощью своего светового меча открыла ворота загона с ронтасами. Эти животные, обладающие пугливым и норовистым характером, пришли в ужас от случившегося. Как только они стали выбегать на свободу, джедайка, а это могла быть только джедайка, отскочила в сторону и бросилась бежать прочь.