Знамение. Начало

— Вам спасибо. Счастья новом доме… До свидания…, - почти шепотом сказала она. А потом рывком развернулась и торопливо направилась в сторону стоявшего у обочины автомобиля. Потом села за руль и уехала.

Мы с супругой некоторое время стояли и смотрели вслед удаляющемуся вдаль автомобилю, пока он не пропал из вида за поворотом.

Я знал, что мы ощущали с женой одни и те же чувства. Гадкие чувства. Противные липкие чувства совершенной подлости. Хотя, казалось, что мы никого не обманули и были предельной честны. Но ведь это было не так…

— Надо было ей сказать…, - первая нарушила молчание супруга. Словами, которые вертелись и у меня на языке.

Я ничего не ответил. Только крепко взял ее за руку.

А потом мы пошли домой.

Дверь

К следующей среде, пятому июня 2019 года, первый эшелон защиты нашей крепости был готов. Я с плохо скрываемым ликованием, широко улыбаясь, словно школьник на последнем звонке перед каникулами, передал в испачканные строительной грязью руки мастера последнюю часть платежа за доставку и установку новой двери — железной махине бронированной толстым железом и покрытой шпоном под натуральное дерево.

Я — стражник средневековой крепости!

Я — последняя надежда умирающей цивилизации!

Я — хранитель святыни, охраняющей ее от нападения варваров!

Я — навигатор утлого суденышка, идущего прямо в жерло океанского тайфуна!

— Спасибо! Отлично получилось! — похвалил я мастера.

Мастер выглядел именно таким, каким мы обычно представляем мужчин, зарабатывающих на жизнь руками. Коренастый немногословный человек средних лет, в синей пыльной спецовке, с сигаретой за ухом. Его помощник был почти его полной копией, только немного моложе и субтильнее.

Они вдвоем за несколько часов умудрились встроить огромную железную дверь в проем между двумя квартирами, закрыв общий проход и создав общее защищенное пространство, мои ворота в собственное царство, убежище, ковчег, который должен спасти нас от надвигающейся угрозы. Именно эта дверь менее, чем через год, станет границей между между двумя мирами: миром хаоса, ужаса и смерти снаружи и крохотным островком жизни, безопасности и надежды внутри.

Я, словно завороженный, смотрел на эту огромную крепкую дверь, не веря своим глазам и не до конца осознавая, что у нас все получается, как задумывалось. Неровные щели между стеной и дверью были аккуратно заделаны изоляционной пеной, а поверх — цементной штукатуркой. Все было сделано профессионально и качественно.

Теперь размер нашего убежища удвоился и составлял около ста двадцати квадратных метров полезной жилой площади, которую можно будет использовать для хранения припасов и оборудования. Ну и конечно, чтобы поселить кого-то еще. Мы с женой ни разу не обсуждали эту возможность, но я чувствовал, что этот вопрос будто огромным неоновым знаком висел в воздухе. Мы оба думали об этом, каждый сам по себе, боясь первыми затеять разговор, понимая насколько чувствительной и щепетильной является эта тема.

Я думал о своей матери, которая жила в одиночестве в другом городе за три тысячи километров от нас. Жена, вероятно, думала о своих родителях, также живущих далеко. Абсолютно ясно, что наши родители, в их зрелом возрасте, в неведении о надвигающейся беде, обречены на погибель, если мы не решимся спасти их, предоставив укрытие в нашем убежище.

Вы спросите — в чем же проблема? Разве это вопрос — спасти от погибели собственных родителей? Может быть не вопрос для кого-то другого. Но для нас вопрос с большой буквы. Со всеми большим буквами.

Все дело в моей матери. В ее сложном и невротичном характере. Дело в том, что она, по своему обыкновению, в черную поссорилась с родителями жены, разорвав с ними любые контакты. Впрочем, она также поссорилась и с моей женой, с которой не разговаривала около года. Она так рано или поздно поступает с каждым человеком, который попадается у нее на пути и остается в зоне ее общения достаточно продолжительный период времени. Так бы закончилось и со мной, если бы я не был ее сыном и если бы наша связь не держалась на моих чувствах сыновней вины и долга, даже после очередных ее выходок и оскорблений, когда я клялся стереть ее номер телефона и никогда не звонить, но потом остывал и прощал.

Мысль о том, чтобы закупорить мою мать, родителей жены и нас в одном пространстве, словно селедок в консервной банке, казалась безумной, обреченной на ядерный взрыв, на грандиозный провал. Поэтому я не решался заговаривать на эту тему. И был благодарен супруге, что и она также тактично молчала. Время у нас еще есть. Мы еще успеем все обсудить и решить эту задачу. Но только не сейчас.

Сейчас передо мной стояла новая великолепная дверь. И она мне нравилась!

— Отлично получилось. Спасибо, — повторил я.

На мою похвалу старший мужик лишь молча пожал плечами, давая мне понять, что для них такие дела не представляют сложностей. Они оба ловко и быстро собирали в огромный зеленый ящик инструменты, каждый на свое место в определенное отделение.