Знамения любви

— Конечно, он был пьян. В последнее время это стало для него чуть ли не самым естественным состоянием. И я знаю, что ты всячески демонстрировал свое неодобрительное к этому отношение. А теперь его нет, Бен. Я могу понять, что вы поругались, что ты был зол на него. Но если бы ты вспомнил о Тимми, когда отдавал ему эти треклятые ключи, у него был бы шанс однажды излечиться от этой пагубной привычки. У нашей семьи было бы будущее, у Тимми был бы отец! Но ты всегда брал на себя роль арбитра. Даже если ты и вел себя как брат по отношению к Рэйву, то стремился быть ему старшим братом, а не ровней. Ты всегда оказывал на него влияние большее, чем кто-либо. Любое разногласие с тобой он переживал тяжелее, чем наши с ним ссоры. И если он ударялся в бунт, то лишь в ответ на твой деспотизм.

— Прекрати, Джесс! Твой муж, человек, за которого ты вышла по доброй воле, был достаточно взрослым, чтобы самостоятельно принимать решения о собственном будущем и будущем своей семьи. То, как ты трактуешь нашу с ним дружбу, изобличает лишь твое враждебное ко мне отношение и совершенно не соответствует действительному положению дел. Я не подталкивал Рэйва на брак с тобой и, уж конечно, не уводил его из семьи. И ответственность за ваши внутренние разногласия брать на себя не собираюсь. Кем я точно для Рэйва не был, так это его нянькой. Я готов согласиться с одним-единственным обвинением. Мне не следовало позволять ему в ту ночь садиться за руль, тем более давать ключи, — сурово подвел итог Бен.

Понуро выслушав его, женщина заметно успокоилась.

— Прости, — тихо сказала она. — Я помню то дикое соглашение, к которому мы пришли однажды. И это был мой выбор. Я надеялась жить так, чтобы не приходилось сожалеть. Я выбрала Рэйва за его безудержность, легкий нрав и авантюризм. Так кого в этом винить, кроме себя? — рассудила вдова. — И мы были счастливы. Но появился Тимми. Он изменил меня, а Рэйв остался прежним. С того момента, как я осознала это, наши дороги расходились все стремительнее.

— Джесс, я бы хотел остаться здесь на пару дней. Ты мне позволишь?

— Да, конечно, оставайся. И прости мне мои истерические нападки, в последнее время я совершенно расклеилась… Комната для гостей в твоем распоряжении. И… я и Тимми всегда рады видеть тебя в нашем доме.

— Спасибо, Джесс. Вы оба для меня много значите.

Бен крепко обнял вдову своего лучшего друга. Когда-то он сильно завидовал их безоглядной любви. Теперь его целиком поглотила столь же непроглядная скорбь.

В Мельбурне Бен вполне мог бы попробовать наведаться к матери, но предпочел все время своего пребывания оставаться в доме Джесс, который она, поддавшись унынию, совершенно запустила. Она не препятствовала его желанию одолеть бардак, воцарившийся в некогда уютном семейном гнездышке.

И всем препирательствам был положен конец, по крайней мере на время.

Бену же беспрестанно чудилось, что он вновь совершает что-то непозволительное. Он то и дело вспоминал о Кариссе Грейс, связь с которой грозила ему немалыми сложностями, тем более что он вообще не был способен определить характер этих отношений, но и оборвать их окончательно у него не находилось сил.

Хотя Бен всегда предупреждал своих женщин о том, что не стоит так уж серьезно относиться к романтической связи с ним, но еще не встречал ни одной, которая, даже согласившись на его условия, втайне не лелеяла бы надежду устроить свою женскую судьбу под его крылом. Имел Бен странное свойство вызывать безграничное доверие — свойство, которое, увы, его не радовало.

В Сидней он вернулся лишь двадцать седьмого февраля.

В этот день в доме Кариссы царило оживление. Постоянно раздавались телефонные звонки, и она в странном воодушевлении подбегала к телефону, а потом возвращалась, сияя. Надев фартук, она усердно стряпала на кухне. По всему дому носились ароматы гастрономических изысков.

В противовес ее настроению Бен был мрачен. Возвращаясь под ее кров, он запретил себе проявлять излишний интерес к хозяйке дома, стараясь не провоцировать обманчивых надежд.

— Ты в порядке? — проходя спросила она постояльца. — Выглядишь каким-то побитым.

— Спасибо, — пресно отозвался Бен на ее комплимент и удалился в свою комнату.

На это девушка лишь пожала плечами. А после полудня оседлала велосипед и поехала на работу.

Около десяти она выписала чек на последний за свою смену коктейль, поблагодарила клиента, предвкушая, что вот-вот вернется домой, вспенит ванну с заранее заготовленными ароматическими шариками, достанет припасенную еще с празднования Нового года бутылочку шампанского и с бокалом вина в руке отлежится всласть в горячей воде под негромкую фортепианную музыку… Так она представляла себе идеальный день рожденья счастливой своим одиночеством женщины, день, к которому не пожелал вернуться ее некогда любимый Аласдайр.

— Все, Карисса, отправляйся домой, — поторопила ее напарница, предварительно обняв и поздравив. — Я здесь со всем управлюсь.

— Спасибо, Роза, — ответила она и отправилась к выходу.