Знаменитость

Люди, находившиеся в вагоне, мгновенно бросились к окнам, а я потянул Старкову вперед. Без оглядки мы пробежали два или три вагона.

– Надо что-то делать. Сейчас упремся в первый вагон. А нас там или ждут, или настигнут те, кто сзади… – остановился я.

– Ты думаешь, они уже внутри поезда? – спросила Маша.

Я кивнул.

– У тебя хватит сил раздвинуть двери?

Я поднатужился, но дверь была тугая, и я только скользнул по ней пальцами, ломая ногти.

– Но я же видела, бывает пацаны даже на ходу двери открывают! Как-то же они это делают? – трясла меня за плечо Старкова. – Надо что-то просунуть между половинками, какой-то рычаг. У тебя же есть нож!

Действительно, я запаниковал и совсем забыл о ноже. Достать его и раскрыть было секундным делом. Лезвие ловко вошло между половинками дверей. Я загнал его глубже и попытался повернуть. Но лезвие «бабочки» было слишком узким, и двери отодвинулись друг от друга всего на пару миллиметров. Ухватиться было невозможно.

– Сейчас я губную помаду подсуну! – сориентировалась Старкова, – Только чуть пошире открой!

Я надавил на нож, как на рычаг. Лезвие не выдержало и звонко сломалось. Но Маша уже успела подсунуть тюбик губной помады в сантиметровую щель. У меня в руке осталась тонкая и квадратная металлическая рукоятка ножа. Теперь уже можно было орудовать рукояткой. Я еще раз надавил изо всех сил. Двери подались. Я уже просунул между ними ладонь, а Старкова внизу – носок сапога.

– Выскакиваем мигом, и сразу прячемся между вагонами, чтобы из окна не заметили! – скомандовал я, и последним усилием распахнул двери.

Мы спрыгнули вниз, на шуршащие пучки сухого придорожного бурьяна. На наше счастье шел октябрь. Снега еще не было, и свет из окон электрички не отражался от темной земли, а как бы прилипал к ней желтыми пятнами. Прячась ближе к вагону, я все-таки успел коротко разглядеть, что пути на переезде загородила та самая черная «Волга». Поэтому она так мчалась по дороге – чтобы опередить нашу электричку и встать поперек путей.

Устроить такую штуку мог только настоящий псих.

– Мне страшно! – прошептала Старкова. – Нас тут заметят.

– Лезем под вагон! – скомандовал я.

И, как оказалось, очень вовремя. Стоило нам только юркнуть вниз – на шпалы, как сбоку раздались шаги и голоса.

– Быстрее валить отсюда надо. Зря ты это затеял, – зло проговорил один и плюнул. – Они где-то раньше соскочили, век свободы не видать!

Его плевок шлепнулся на рельс прямо перед моим лицом.

– А фрайеров в вагоне спросил – они их видели? Парня с бабой? По настоящему спроси, перо к глотке, и порежь слегка, чтобы кровь увидели. Тогда махом расколются! – скомандовал второй.

Этот голос я узнал мгновенно.

– Уходить надо! – попросил первый. – С переезда уже всяко ментам отзвонились.

– Че ты ссышь, как потерпевший? Успеем, – решил Бес. – Никуда от нас не денутся. Уйти им отсюда некуда – голые поля…

Было слышно, как закрылись двери электрички.

– Надо по шоссе бежать! – одними губами прошептал я на ухо Маше. – Может, попутку остановим. Сейчас под вагонами еще немного вперед, а там – сразу в темноту! 

Мы проползли немного вперед. То и дело стукаясь головами о какие-то металлические части и перемазавшись в грязи и мазуте.

Дальше осторожничать уже не было смысла. Я выкатился из-под вагона и вытянул за собой Машу. Чтобы попасть на шоссе нам предстояло перебежать поворот дороги рядом с «Волгой» заблокировавшей переезд. Если в машине остался водитель, пока мы подбирались ближе –  от его глаз нас укрывала электричка. Но дальше все равно предстояло перебегать открытое место. Требовалось прошмыгнуть сзади, за машиной, пока бандиты еще ищут нас в электричке. Только скрытно и очень быстро.

Небольшого освещенного фонарем пятачка шагах в пятидесяти позади «Волги» было уже не миновать. Я предупредил Машу, чтобы она пригнулась и не оглядывалась, а только смотрела себе под ноги. Бежать придется что есть духу. Но сам я не выдержал и в последний момент все-таки оглянулся. Успел увидеть только, что никто не стоит рядом с машиной и не смотрит в нашу сторону, а в темном окне «Волги» на заднем сиденье, угадывался женский силуэт и вроде бы – огонек сигареты. А может и померещилось?

Но еще раз оглядываться было нельзя. Мы мчались, прочь от захваченной электрички. Думая только о том, чтобы смотреть под ноги, не упасть самому и не дать споткнуться Маше Старковой. Еще и согнувшись в три погибели.

– Думаешь, не заметили? – спросила Старкова, хватая ртом воздух и распахивая куртку на груди, как только мы добежали до темного шоссе. 

Я тоже совершенно задохнулся. А надо было бежать дальше.

– Даже если не заметили, они еще сколько-то побегают по электричке, и поймут, что нас упустили, вернутся в машину и погонятся снова. У нас один шанс – поймать попутку…

– Так ночь уже почти, шоссе пустое, – упавшим голосом сообщила Старкова то, что я и так видел.

Но мы все равно побежали дальше по темной дороге. Теперь уже не пригибаясь. Сзади замаячили фары.

– Они?! – испуганно вскрикнула Маша.