Знаменитые авантюристы

Встречаясь с леди Элленборо, беседуя с ней и наблюдая, Бальзак постигал характер этой прекрасной грешницы, отвергшей дорогу добродетели и вступившей на опасный путь куртизанки. В итоге его наблюдений леди Элленборо превратится на страницах романа «Лилия долины» в леди Дэдлей.

Покинув британские эмпиреи, отказавшись от состояния мужа, леди Дэдлей приезжает в Париж. Это воздушное существо, на первый взгляд женщина томная и хрупкая, с точеным лбом, увенчанным облаком золотистых волос, носит две непроницаемые личины, которые с невозмутимой легкостью снимает и надевает при необходимости. «Она так же легко открывает и запирает свое сердце, как крепкий английский замок». Когда ее никто не видит, она пылкая, как итальянка, на людях — сама невозмутимость. В ней смесь дерзости и достоинства, любви и холодности, она «ненасытная, как песчаная почва под дождем». В противоположность госпоже де Морсоф она дарит земные наслаждения, но не приносит счастья. И герой романа мечтает обрести обеих женщин в одной, как сам Бальзак надеялся, что Эвелина Ганская, его многолетняя привязанность, а впоследствии жена, соединит в себе чистоту одной и чувственность другой.

Современники Бальзака без труда узнавали в леди Дэдлей знаменитую леди Элленборо. Признала это и она сама и в письмах к Бальзаку просила прислать ей роман, где была выведена в качестве одной из героинь. Большинство литературоведов и в наши дни согласны с тем, что Бальзак воспользовался своим знакомством и, как это часто у него бывало, изобразил в романе подлинное лицо. Конечно, писатель не ограничился тем, что механически скопировал жизненный оригинал: «отдельно взятый факт не создает еще характера». Чтобы жизненные обстоятельства превратить в элементы литературной правды, художник должен спаять воедино сумму обстоятельств, характеров так, «чтобы все его металлы слились в цельной прекрасной статуе».

В прекрасной статуе Арабеллы Дэдлей просматриваются и черты другой близкой знакомой Бальзака, тоже англичанки, Сары Лоуэлл, в замужестве графини Гидобони-Висконти. Имея в виду эту новую привязанность писателя, появившуюся как раз в момент работы над романом «Лилия долины», Андре Моруа писал, что «любитель и знаток женщин Бальзак был опьянен великолепным типом англосаксонской красавицы, который ему дано было наблюдать».

Однако основной клеточкой, зародышем, из которого развился и вырос образ леди Дэдлей, следует считать леди Элленборо. Она послужила главной «натурщицей».

В начале 1835 года, когда работа над «Лилией долины» была в самом разгаре, Бальзак устремился в поисках тихого оазиса в Вену. Здесь, вдали от парижской суеты и забот, он намеревался закончить роман, а кроме того, увидеться с Эвелиной Ганской, которая приехала сюда и ожидала его. Он «поклялся либо написать эту книгу в Вене, либо броситься в волны Дуная».

Но и здесь, в великосветской Вене, встретившей писателя с восторгом, у него почти не оставалось времени на работу: замучили приемы, званые обеды, вечера.

Среди тех, с кем виделся Бальзак в те дни, был и князь Феликс Шварценберг — он сопровождал писателя при осмотре поля Ваграмского сражения. А незадолго перед этим Бальзак вновь увидел леди Элленборо. По пути в Вену он встретился с ней в Мюнхене, где она тогда жила. Как всегда, Джейн предстала перед ним в окружении толпы обожателей. В письме к Эвелине Ганской, написанном некоторое время спустя, Бальзак признается: «За те два часа, которые я провел в парке с леди Элленборо, в то время, как этот глупец, князь Шенбург, ухаживал за нею, я полностью разгадал эту женщину».

…Современники знали о том, кто стал реальной моделью героини Бальзака. Слишком много было явных совпадений, и они не могли остаться незамеченными. Начиная с того, что муж бальзаковской героини являлся «одним из самых видных государственных деятелей Англии», которого она бросила, поселившись в Париже, и кончая ее именем — Дэдлей. Так звали сына леди Элленборо. Герой романа Феликс, от лица которого ведется повествование, наследовал имя князя Феликса Шварценберга. Находили общее с прототипом и во внешнем облике леди Дэдлей, и в ее повышенной чувственности, страсти к авантюрам, галантным приключениям, и в том, что она, подобно своему прообразу, увлекалась верховой ездой, обожала арабских скакунов.

Угадывались в романе, о чем уже говорилось, и другие реальные лица. Это дало повод недругам Бальзака заявлять, что успех книги объясняется якобы желанием читателей разгадать, какие подлинные фигуры стоят за тем или иным персонажем. На это Бальзак отвечал, что «он имел полное право писать портреты с натуры, однако держался в рамках обобщений».

ОХОТА ЗА ЗОЛОТОМ, ИЛИ СКАНДАЛ В КЕЙПТАУНЕ

Встреча на пароходе