Знаменитые авантюристы

Каролина подала в суд. Если бы ей удалось добиться расследования, то были бы подвергнуты сомнению юридические основы брака Софии с Потоцким. А это перечеркивало бы все ее надежды на наследство. С помощью 100 тысяч рублей София уладила это дело с Каролиной, и та исчезла с ее горизонта.

После этого София отправилась в Петербург, чтобы добиться признания на права наследства. О своем тогдашнем положении она писала: «…после смерти моего дорогого мужа у меня отняли звание матери, кузины, тетки. Я сразу же стала в семье иностранкой… меня начали преследовать, а детей хотели превратить в незаконнорожденных. Теперь их намерены лишить и доли в наследстве. Завещание моего мужа, хотя оно им написано собственноручно, признано незаконным…»

В Петербурге, используя свои старые связи, Софии удалось добиться царского указа, признающего ее равное право на наследство. «Император посчитал своим долгом вмешаться, — писала она, — и, хвала Богу, теперь я спокойна».

Кто же помог Софии добиться царского расположения? Можно назвать, например, английского посла лорда Александра Гамильтона Дугласа. Все еще красивая сорокашестилетняя София сумела вскружить голову этому вельможе, который был моложе ее на целых семь лет. Она милостиво дозволила ему посещать ее спальню. Лорд настолько увлекся, что даже после того, как был отозван, не покинул Россию и продолжал быть верным рыцарем графини Потоцкой.

Благосклонно принимая поклонение Дугласа, София, однако, не платила ему верностью. Ее любовные связи в это время были, мягко говоря, весьма запутанными. Среди ее любовников особо надо выделить сенатора Николая Николаевича Новосильцева. Ближайший сподвижник молодого царя Александра I угодил в сети ловкой авантюристки и полностью подпал под ее влияние. Используя его положение, она и добилась царского благоволения.

Не желая быть неблагодарной, София написала сенатору: «Прошу тебя, заклинаю не отказать мне в милости принять прилагаемые 6 тысяч дукатов… Не испытывай никаких угрызений совести, так как, уверяю тебя, меня эти расходы вовсе не тяготят, кроме того, я живу в стране, где у меня огромное состояние».

Новосильцев принял деньги, и можно думать, что это было не в последний раз.

Связь эта продолжалась много лет. И все эти годы София, если судить по ее письмам, оставалась нежной, покорной и преданной, уверяла в неизменности своей любви к нему.

А как же ее роман с пасынком? Щенсны Ежи пребывал в Тульчине, засыпая Софию страстными письмами, полными упреков в неверности и обмане. Однако безоговорочно согласился с тем, что предлагала ему София: откупить у него заложенные и перезаложенные имения, а ему самому уехать за границу — поправить здоровье, подорванное распутной жизнью. София обязалась выплачивать ему ежегодно 15 тысяч дукатов. Взамен к ней переходили все имущественные права пасынка. Весной 1807 года Щенсны Ежи навсегда покинул Тульчин и уехал в Париж. София нежно простилась с ним (к этому времени она вернулась в Тульчин), до последней минуты не отказывая ему в правах любовника. Благо Новосильцев и лорд Дуглас были далеко. Сенатор ревновал, писал ей полные упреков письма. Она его успокаивала: «У тебя было право, мой друг, иногда сомневаться в моем чувстве… Тебе могло показаться, что я лишь изображаю любовь к тебе, чтобы обеспечить твою поддержку. Твои сомнения так естественны; на твоем месте я была бы даже более подозрительной». И призывала верить ей, что ее счастье неразрывно связано с ним и никого в мире, кроме него, любить она не может.

В то же время она много писала Щенсны Ежи и обещала приехать в Париж, как только позволят дела. Сама же летом 1808 года отправилась в Одессу, где ее ждал Новосильцев. Соперники были явно не в равном положении: в Париже — больной угасающий вертопрах, а здесь влиятельный сановник, от которого во многом зависело ее материальное и даже общественное положение. Все, чем она могла помочь молодому Потоцкому, — это поддерживать его деньгами. Хотя и знала, что бросает их в прорву. Он быстренько спускал все, что получал от нее, за зеленым столом. Она сетовала: «Ты плохо поступил, что растратил все деньги; будь разумным и пожалей меня; если ты и впредь будешь так же транжирить деньгами, мы оба обанкротимся». Как всегда меркантильная, она не забывает напомнить ему о том, чтобы он составил и прислал ей свое заверенное завещание.

И как в воду смотрела — в октябре 1809 года Щенсны Ежи Потоцкий закончил свой никчемный земной путь. Перед смертью он выслал ей свое завещание, по которому все, что ему принадлежало, должно было достаться сестрам по отцу — Софии и Ольге.