Знаменитые авантюристы

Настало, казалось, время положить конец всему этому мошенничеству и уличить княгиню Радзивилл. Ведь все несомненно указывало на то, что векселя фальшивые. Однако Бернард, как видно, не столько заботился о клиенте, сколько хотел втянуть княгиню еще глубже в мошенничество, чтобы она изобличила самое себя. Он предложил отправить еще одну телеграмму такого содержания: «Две тысячи фунтов к 20 сентября. Держатель требует телеграфного подтверждения. Сообщите о высылке». Катерина прибегла все к той же процедуре. Хоуксли она телеграфировала: «Завтра отсылаю письмо и все необходимые документы». После чего отправилась на почту и, проделав тот же трюк с помощью того же клерка, которому дала десять шиллингов «на конфеты», доставила Бернарду ответ от Хоуксли и почтовую квитанцию. Ответ из Лондона был лаконичным: «Хорошо. Скажите, что подтверждаю».

Теперь, думала Катерина, ее дело в шляпе. Но Бернард снова заметил подчистку. На почте, куда он отправился, без особого труда выяснил все обстоятельства «розыгрыша». Не долго думая, он сообщил княгине, что намерен предать дело прокурору. Катерина бросилась к ростовщику и под именем Мисс Смит заложила свои часы, золотую цепочку и брелок — все, что у нее осталось, но спасти ее это не могло, требовалась крупная сумма, чтобы выкупить вексель. Бернард наседал, грозил судебным преследованием, если она не покроет свой долг его клиенту Лоуву. К этому добавились требования кредиторов ее газеты, которая дышала на ладан. В отчаянии она бросилась к управляющему газеты Лавгроуву. О чем же она его просила? Ни больше ни меньше как подыскать человека, который смог бы оплатить новый вексель, якобы полученный ею от Родса. И что совсем уж странно, он, несмотря на газетное предупреждение, согласился ей помочь. Человека, которого он рекомендовал, звали господином Фоксом. Однако сам он не захотел дисконтировать вексель на сумму 6 тысяч фунтов стерлингов, предъявленный Катериной, а рекомендовал ей купца Дэвида Бенжамина. Это был весьма достойный джентльмен, игравший видную роль в финансовом мире и даже состоявший одно время вместе с Родсом в каком-то комитете. Он строго следил за своей репутацией и отказался обсуждать с княгиней дела у нее дома, пригласив пожаловать к нему в контору. Вот как он описывает то, что произошло там. «После короткой беседы, — свидетельствовал он, — княгиня сообщила мне, что находится в стесненных обстоятельствах в связи с изданием своей газеты, а затем вытащила из сумочки вексель, который якобы был составлен в ее пользу господином Родсом, бывшим премьер-министром. По-моему, он был датирован апрелем 1901 года. Я сказал ей, что это весьма любопытный документ. Прежде всего потому, что главная часть его заполнена очень небрежным почерком. Во-вторых, время выплаты установлено в девять месяцев, хотя обычно подобные финансовые документы составляются на три или, в самом крайнем случае, на шесть месяцев. Кроме того, там было сказано, что вексель подлежит оплате на дому у княгини, но я никогда не видел, чтобы вексель на такую значительную сумму подлежал оплате на дому какой-то женщины. Я не сказал ей о том, что видел предупреждение, помещенное Родсом в газете, но я все же знал о богатстве Родса и его безупречной финансовой репутации, тем не менее все эти обстоятельства показались мне весьма странными.

Затем княгиня сказала, что из этой суммы хочет получить три тысячи. Я ответил ей, что я не ростовщик и не оплачиваю векселей, и как бы невзначай, возвращая ей вексель, поинтересовался у нее, считает ли она эту подпись Родса подлинной. Она, в свою очередь, спросила меня, что я имею в виду. Я ответил, что если это и не подпись Родса, то очень хорошая подделка. После чего я спросил ее, каким образом она предполагает выкупить этот вексель, и тут она нетерпеливо вскочила со своего места, сказав мне, что я задаю слишком много вопросов, и покинула мой кабинет».

В этот день, 24 августа 1901 года, княгиня Радзивилл получила еще один удар: вышел последний номер ее газеты, просуществовавшей ровно десять недель.

О том, что предпринимала княгиня в последующие дни, проследить довольно трудно. Известно лишь, что она посылала срочные телеграммы своей семье, требуя от них прислать денег, чтобы расплатиться с Бернардом. Но и тут ее ждала неудача: оказалось, что счет ее в банке арестован и никакие финансовые операции с ним не могут быть осуществлены. Стоит отметить, что управляющим этого банка был Льюис Мичел — близкий друг Родса и будущий автор его двухтомной биографии.

Катерина металась как рыба, угодившая в сети, но ей и в голову не могло прийти, что ловушка была тщательно подготовлена. Кое-что стало понятным, когда к ней пожаловал человек Родса и предложил определенную сумму, достаточную, чтобы выкупить векселя, в обмен на бумаги, которыми она владела: письма Родса, документы и т. п. Катерина решила перехватить инициативу и сыграть на этом. Проще говоря, задумала шантажировать Родса.