Знаменитые авантюристы

Скоро португальцы убедились в том, что Кокрейн не склонен играть с ними в бирюльки. Однажды ночью он предпринял дерзкую вылазку вверх по реке Парана, где в семи милях от устья португальские корабли чувствовали себя в полной безопасности под прикрытием мощных береговых орудий. Этот маневр Кокрейна считается образцом морского судовождения. Под покровом темноты, когда португальские офицеры беззаботно веселились на балу, суда Кокрейна подошли к неприятелю, готовые к атаке. Вдруг внезапно упал ветер, обмякли паруса. Пришлось срочно поворачивать обратно, чтобы не попасть под огонь береговых орудий. Только это спасло португальцев от разгрома. Теперь они поняли, что спокойной жизни им больше не видать.

Кокрейн тем временем решил переменить тактику — выманить португальцев из их логова, заставить покинуть свое укрытие. Он вновь прибег к своему излюбленному способу. Распространил слух, что собирается атаковать их брандерами, то есть начиненными взрывчаткой вспомогательными судами. Причем позаботился, чтобы слух этот наверняка дошел до противника. И тот клюнул на приманку. Тем более что перевес был явно на стороне португальцев: тринадцать отлично оснащенных судов с хорошо обученными матросами против двух или трех кораблей Кокрейна.

Осмелев, португальцы покинули свое убежище и устремились в открытое море. Вместе с боевыми кораблями и под их прикрытием шел целый караван транспортных судов. Кокрейн милостиво пропустил всех. Затем начал с конца отсекать по одному судну. К утру, когда португальцы заметили, как общипали им хвост, их разъяренный адмирал двинул все свои тринадцать мощных кораблей против «Педро Примейро». Однако Кокрейн с помощью искусного маневра избежал опасности, и противнику ничего не оставалось, как продолжать плыть вперед. В результате многодневного плавания у португальцев под конвоем осталось не более тридцати судов. Половина транспортного каравана была пленена. Могуществу противника в Южной Атлантике был нанесен ощутимый удар.

После этого Кокрейн отправился в устье реки Мараньян, где располагался мощный гарнизон португальцев, держа под контролем целую провинцию. Но атаковать в лоб форт и укрывшиеся за молом корабли было безумием. Кокрейн приказал поднять португальский флаг. Противник, обрадовавшись, что наконец пришла помощь, отправил навстречу соотечественникам военный бриг с поздравлениями и донесениями. Так в руки Кокрейна попали португальские планы, а с ними вместе и капитан судна. Но игра не была закончена. Капитану брига продемонстрировали всю мощь флагмана, заявив, что сильный бразильский флот вот-вот подойдет и тогда заговорят пушки. Затем капитана отпустили, передав ему письмо для португальского командования с предложением капитулировать. На следующий день на борту «Педро Примейро» капитуляция была подписана. Кокрейн стал полновластным хозяином провинции Мараньян.

Во власти португальцев все еще оставалась провинция Пара, лежащая в устье Амазонки. Недолго думая, Кокрейн направил туда свои корабли и вскоре и здесь добился успеха.

Это означало по сути конец войны Бразилии за независимость. Она была выиграна едва ли не одним человеком и одним единственным кораблем. При этом не был потерян ни один матрос.

В Рио-де-Жанейро Кокрейна ждал настоящий триумф. Сам император поднялся на его корабль, чтобы принести благодарность отважному адмиралу от имени всей нации. Его наградили титулом маркиза Мараньяна и орденом Крузейро

С греками каши не сваришь

Года два после этого Кокрейн оставался в Бразилии. С родины поступали малоутешительные вести. Там был принят закон, который запрещал английским военнослужащим в какой-либо форме принимать участие в военных действиях на стороне иностранных государств или просто служить в составе зарубежных вооруженных сил.

Возвращаться было рискованно, но Кокрейн отважился на это. Он давно уже скучал по дому. Впрочем, в Англию он прибудет не как блудный сын, умоляющий о милости, а как первый адмирал Бразилии, представитель императора. Когда на рейде Портсмута появился его фрегат с бразильским вымпелом и его личным, адмиральским, в порту начался невиданный ажиотаж, тем более что гость потребовал салюта в его честь. Все-таки решили согласиться — как-никак надо уважать иностранный флаг. Так Англия, первая европейская держава, салютовала бразильскому стягу. Это означало, что она первая в мире признавала Бразилию в качестве независимого государства. И это было победой того дела, за которое Кокрейн сражался в далекой Атлантике.

На берегу Кокрейна приветствовали толпы народа, в театре публика устроила ему горячую овацию, а актеры приостановили спектакль, чтобы выразить благодарность за подвиги, совершенные во имя свободы.

И даже в парламенте раздались голоса, предлагавшие забыть его прошлое и все простить.

Но сам герой ничего не хотел забывать — ему нечего было прощать, и он не нуждался в этой милости. Напротив, он жаждал восстановления своего доброго имени, а не извинений.