Знаменитые авантюристы

Перед послом стояла стройная, на вид лет шестнадцати, девушка. Большие черные глаза были скромно опущены долу. Мать представила ее как Дуду — так, мол, называют ее домашние, хотя при крещении нарекли Софией. Если господин пожелает взять ее под свое покровительство, она будет ему верна и послушна. Правда, добавила мать, ее надо многому научить, она и понятия не имеет о том, чего мужчина может от нее потребовать.

Как вспоминал позже Боскамп, мамаша, расписывая достоинства и прелести Дуду, ее невинность, хотела таким образом обеспечить дочери будущее. Несколько месяцев покровительства богатого человека, особенно чужестранца, подарки, небольшой капитал при расставании позволят дочери открыть лавочку или кафе — таков был предел мечтаний матери.

В этом не было ничего зазорного. Именно таким способом устраивали свою жизнь многие жительницы Стамбула, в будущем даже выходили замуж за какого-нибудь ремесленника, торговца или судовладельца.

«Господин, — с пафосом продолжала мать, — отдаю под твою опеку это еще невинное дитя. Твоя религия, честность и благородство подскажут тебе, как поступить с ней и, смею добавить, с ее матерью, которую преследует судьба. Оставляю ее в твое распоряжение…»

Боскамп глядел на прекрасно развитую и физически зрелую девушку и не верил заверениям о ее невинности, однако решил принять их за чистую монету.

Между тем мать предложила привести назавтра Дуду, подготовив ее к роли наложницы. А пока сегодня вечером готова сама пожаловать к нему с одной из своих родственниц: «И ты можешь провести ночь с той из нас, которая придется тебе больше по вкусу». Даже Боскампа, по его словам, хорошо знакомого с обычаями Востока и отлично знавшего все, что касается торговли телом, удивила и несколько покоробила такая циничность.

Вечером, когда пришли обе женщины, посол выбрал более молодую, хотя мать выглядела привлекательней: мать, а потом дочь — это, писал он, «показалось мне слишком развратным».

Два дня спустя София в сопровождении матери вновь перешагнула порог польской миссии. Она и не подозревала, что совершает переход из одного мира в другой, тот, в котором ей суждено было провести всю оставшуюся жизнь.

Получив солидное вознаграждение, матушка поспешила оставить дочь наедине с послом. Сгорая от нетерпения, он приказал Дуду раздеться донага, чтобы наконец осмотреть свое приобретение. Якобы устыдившись, девушка тем не менее тотчас же исполнила его просьбу. Польский историк Ежи Лоек, изучавший архив Боскампа и другие материалы, имеющие отношение к нашему рассказу, приводит такую запись из дневника посла, где он говорит о внешности Софии: «Ее голова, подобная голове известной Фрины, достойна резца Праксителя… Прекрасны глаза и уста, сверкающие великолепными зубками, очертания подбородка вызывают потрясение, волосы Дафны, лоб и уши абсолютно пропорциональны. Плечи изящны, достаточно красивы руки, кисти, правда, несколько великоваты, однако напоминают те, что мы видим у античных статуй. То же и ступни, хотя несколько больше, чем те, что у творений великих греческих мастеров».

Дальше старый греховодник переходит к описанию интимных частей тела. После шеи и плеч открывается грудь, которую ему хотелось бы сравнить с грудью той же Фрины, соотечественницы Дуду. Он напоминает слова Квинтилиана о том, что стоило Фрине, обвиненной и представшей перед судом, обнажить грудь, как она тут же была оправдана. К сожалению, продолжает Боскамп, Дуду не могла рассчитывать на подобный эффект. Грудь у нее была дряблая, то ли из-за горячих ванн, которыми так злоупотребляют на Востоке, то ли еще почему. Зато ягодицы, бедра, колени и икры могли выдержать экзамен у самого придирчивого скульптора. И только одно неприятно поразило: «сильный запах ее пота, который не могут пересилить никакие духи, исключая, пожалуй, мускус». В этом портрете, нарисованном Боскампом, не хватало одной детали — он не указал рост девушки. Судя по всему, она была достаточно высокой — около 166 см.

В связи с этим возникает вопрос: была ли в самом деле София столь ошеломляюще красива, что позволило ей уже вскоре заслужить имя самой прекрасной женщины Европы? Нет сомнения, если судить по дошедшим портретам Софии, что внешностью она превосходила средний уровень — брюнетка, с большими черными глазами, однако далека была от идеала красоты. Тогда в чем же заключалась загадка ее очарования? Чем объяснялось необычайное восхищение ею?

Здесь современники единодушны в ответе. Природа в исключительной степени наделила ее тем, что сегодня у нас принято называть сексапильностью. К тому же у нее был веселый нрав и умение подчеркнуть те свои черты, которые казались наиболее пленительными в глазах мужчины.