Знаменитые куртизанки древности. Аспазия. Клеопатра. Феодора

Консулы, выбранные в 32 году, Домеций Агенобарб и Соссий, оба – приверженцы Антония, пытались спасти его репутацию и в то же время старались очернить Октавия перед Сенатом. Но большинство оказалось против них. Опасаясь гнева Переузского неумолимого судьи, они покинули отчизну вместе со многими сенаторами. Они сначала не успели свидеться с Антонием, который находился в Армении и устраивал там обручение своего малолетнего сына Александра с дочерью Медийского царя Иотапой. Они написали Антонию, что Октавий подготовляет свои войска и что столкновение неизбежно. Антоний, как опытный полководец, для того чтобы обойти своего неприятеля, решил перенести арену войны в Италию. Он послал Канидия с шестнадцатью легионами на берег Малой Азии, а сам отправился в Эфес, куда должны были направлять свои части и все его союзники. Клеопатра приехала первой и привезла с собою двести кораблей в три и даже десять ярусов и двадцать тысяч талантов деньгами (сто миллионов франков).

Но было бы лучше для Антония, если бы этот флот остался в Египте, а деньги продолжали лежать в сокровищницах Лагидов и Клеопатра не выезжала бы из Александрии. В Эфесе, где она пристала и в Самосе, куда они отправились потом с Антонием, началась та же сумасбродная, "неподражаемая" жизнь, которую они вели в Александрии. Постоянно прибывали цари, управители, депутации от городов, и все это привозило Антонию войска и флот; их надо было принимать с разными церемониями и задавать им обеды и пиршества. Была приглашена целая масса комедиантов и канатных плясунов. Плутарх говорит, что в то время как везде слышалось бряцание оружия, в Самосе раздавался только смех и звук флейт и гитар. В этих развлечениях время проходило незаметно, быстро, а между тем нельзя было терять ни минуты.

До того времени друзья и полководцы Антония, такие как Деллий, Маркус Силанус, Тициус, Планкус также подпали под развращающее влияние Клеопатры и не пытались даже ничего сделать, для того чтобы освободить своего начальника от этой опасной женщины. Только Агенобарб, как говорит Велеус Патеркул, решался не величать Клеопатру царицею; он прямо высказал Антонию, что, по его мнению, египтянку следует выслать обратно в Александрию вплоть до окончания войны. Антоний обещал последовать его совету, но к его несчастию Клеопатра узнала об этом замысле. Теперь Клеопатра ни за что бы не решилась покинуть Антония, так как опасалась, что Октавии удастся снова сойтись с мужем, а хитрая египтянка слишком хорошо изучила пылкий темперамент и слабый, уступчивый характер своего любовника. Имел ли он настолько силы воли для того чтобы отказаться от примирения с женою, столь желаемого в Риме? Клеопатра подчинила своему влиянию Канидия, самого заслуженного полководца после Агенобарба; пуская в ход просьбы и силу своего кокетства и даже, как говорят, деньги, она уговорила его поговорить за нее. Он сказал Антонию, что было бы несправедливо удалять Клеопатру, оказавшую столько помощи для этой войны, что тогда придется лишиться египтян, корабли которых составляли главную часть флота Антония. Он прибавил еще, что Клеопатра не должна подчиняться советам ни одного из царей, которые были в союзе с Антонием; как может она подчиняться кому бы то ни было после того, как столько лет управляла таким обширным государством, как Египет? Канидий говорил против здравого смысла, но на руку Антонию; неудивительно поэтому, что Клеопатра осталась.