Знаменитые куртизанки древности. Аспазия. Клеопатра. Феодора

Во время этих приготовлений к обороне и смерти, Антоний и Клеопатра, однако, не забывали возобновить свои сношения с их победителем. Антоний написал Октавию, который находился в начале зимы в Сирии, где сосредоточились теперь его главные военные силы. Антоний напомнил ему их прежние дружеские отношения, ссылался на свои многочисленные заслуги, извинялся за свои ошибки и предлагал сложить оружие с условием, чтобы ему было разрешено жить в Александрии частным человеком.

Октавий даже не удостоил его своим ответом. Он не ответил и на второе письмо, в котором Антоний писал, что покончит с собою, если только Клеопатра будет продолжать царствовать в Египте. Со своей стороны царица, по просьбе Антония, послала гонцов к Октавию с богатыми подарками. Посланный объяснял Октавию, что ненависть его к Антонию не должна распространяться также и на царицу, так как никоим образом ее нельзя обвинять в последних событиях: ведь Рим сам объявил войну Египту для того, чтобы покончить этим способом с Антонием. А раз Клеопатра была вызвана на бой, то, конечно, должна была принять меры для своей защиты. Теперь же, когда Антоний побежден и должен либо скрываться, либо покончить с собою, римляне должны смилостивиться над Клеопатрою и оставить за ней престол.

Октавий видел уже себя властелином Египта и даже всего мира. Для него не представлял никакой опасности осколок меча, оставшийся в руке Антония и еще менее опасался он остатков войска и флота Клеопатры. Но две вещи казались для Октавия неисполнимыми: это завладеть несметными богатствами Клеопатры для того, чтобы уплатить своим легионерам и заставить Клеопатру фигурировать на его торжестве. Клеопатру могла похитить смерть, а богатства ее могли погибнуть в огне. У Октавия в Александрии было немало шпионов, которые доносили ему, что Клеопатра производит опыты с разными ядами, а все свои несметные богатства она замуровала в своем будущем склепе. Октавий видел, что надо приложить хитрость для того, чтобы осуществить свои замыслы по отношению к египтянке. Он принял ее подарки и сделал вид, что убедился в справедливости слов ее посланника; он велел ей передать, что не лишит ее престола, если она заставит убить Антония. Но через несколько дней Октавий спохватился, что такая тактика с Клеопатрой не достигнет цели, а потому надо действовать более решительно. Он послал к ней одного из своих приближенных, Фирея. Приехав в Египет, Фирей довольно непочтительно и дерзко говорил перед Антонием и двором, причем высказывал настоящие чувства и мысли Октавия. Но, после тайного свидания с Клеопатрой, он стал уверять противное, стал говорить, что доверитель его велел только снова передать царице, что бояться ей решительно нечего. Чтобы убедить ее, он старался уверить ее в том, что Октавий ее любит так, как некогда ее любил Цезарь и Антоний. Клеопатра имела несколько аудиенций с Фиреем и публично уверяла его в своем дружеском расположении.

У Антония явилось страшное подозрение в том, что Клеопатра ему изменила, и он воспользовался остатком своей власти для того, чтобы отомстить Фирею. Оскорбляя его достоинство посланника, он велел его побить хлыстами до крови и в таком виде отправил назад к Октавию.

Гнев Антония доказывает, что Клеопатра внимательно слушала Фирея. Женщина легко верит подобным объяснениям, особенно если эту женщину сильно любили. Правда, Клеопатре было уже тридцать семь лет, но это не мешало ой верить все еще в силу своего обаяния. Она знала, что Октавий ни разу не видел ее, или если и видел, то только мельком, в Риме после смерти Цезаря. Но это ничего не значило. Ведь, слух о ее необычайной красоте не мог не достигнуть его и во всяком случае он мог желать познакомиться с Клеопатрой ближе, хотя бы из любопытства. Клеопатра страстно любила Антония, но не только за его мужественную красоту; его слава и могущество поддерживали и упрочили ее любовь, воодушевляли ее. Теперь Антоний был беглец, побежден, оставлен и обманут своими друзьями и покинут своими легионами; он потерял всякую надежду и мужество и вполне подчинился своей участи. Его странное уединение в Тимониенской башне, в то время как Клеопатра отдалась лихорадочной деятельности, вызвало в сердце царицы к Антонию скорее чувство презрения, нежели сожаления, сочувствия. Женщины вообще не понимают и не извиняют те моменты полного отчаяния и упадка энергии, которые могут наступить у самых сильных мужчин. Но как мало любви у Клеопатры к Антонию ни осталось и как ее не взволновали разговоры с Фиреем и перспективы, которые он рисовал ей, она и не думала убивать Антония, или предать его Октавию. Угрожаемому в Александрии и покинутому последними своими легионерами, Антонию оставалось только надеяться на сомнительную верность египетских войск, а потому он бежал в Нумидию или Испанию.