Знаменитые мистификации

Кстати, сторонники кандидатуры семейства Пемброк приводят порой и аргументы, звучащие не столь анекдотично, как приведенные выше. Так, один из них, Д. Митчел, ссылается на знаменитую характеристику Джонсоном Шекспира как «нежного лебедя Эйвона». В этом шекспироведы видят прямое отождествление Шекспира-драматурга и Шекспира из Стратфорда-на-Эйвоне. Но может быть Джонсон, чтобы скрыть истину, прибегнул к двусмысленному иносказанию, ведь не исключено, что речь идет о реке Эйвон, протекающей в графстве Уилтшир, мимо Уилтона, резиденции Пемброков? Или, как всем известно, Джонсон упрекал Шекспира, что тот «не вымарывал ни строки», а Джонсон считал правку необходимой. По крайне мере, так всегда было принято понимать это замечание. А вот и нет, утверждают ныне антистратфордианцы, на самом деле это намек на то, что, мол, никто не видел актера Шекспира пишущим или что он попросту снимал копии с чужого текста.

Процитируем, однако, более полно отрывок из Джонсона, о котором идет речь. «Помню, актеры часто упоминали как о чем-то делающем честь Шекспиру, что в своих писаниях (что бы он ни сочинял) он никогда не вымарывал ни строчки. На это я ответил, что лучше бы он вымарал тысячу строк; они сочли мои слова недоброжелательными. Я бы не стал сообщать об этом потомству, если бы не невежество тех, кто изобрел для похвал своему другу то, что является его наибольшим недостатком…», и т. д. Где же здесь намек на то, что Шекспир ничего не писал или только переписывал работы других?

* * *

Итак, полемика не прекращается.

Хотя мы считаем, что доказывать чьи-либо, кроме самого Шекспира, права на авторство его пьес значит, попросту говоря, не считаться со всей совокупностью свидетельств того времени. Самое веское из них принадлежит Бену Джонсону – он знал актера Шекспира, регулярно игравшего в пьесах Джонсона; он критиковал экстравагантность шекспировского стиля и отмечал его ошибки, но он же восхвалял его как драматурга, который мог бы потягаться «со всем, что создали дерзостная Греция или надменный Рим».

О Шекспире не сохранилось почти никаких биографических данных; нет и никаких его рукописей. Но он не является исключением; таковы наши знания почти обо всех драматургах – его современниках. Их рукописи также затерялись. Шекспир в глазах современников был одним из известных сочинителей пьес, ставился наравне с другими авторами. Он не являлся для современников тем величайшим, непревзойденным гением, каким по справедливости стал для потомков. Лишь в XVIII и особенно в XIX веке пришла к Шекспиру мировая слава. Понятно, что в течение нескольких поколений, для которых Шекспир «еще не был Шекспиром», его бумаги могли затеряться, как манускрипты большинства других драматургов, живших во время правления Елизаветы I и Якова I. К тому же сочинители пьес занимали в их время крайне низкое место на социальной лестнице. Когда Бен Джонсон издал свои пьесы под названием «Труды», это вызвало насмешки и издевательства. В ту эпоху еще не привыкли к высокой оценке творчества драматургов.

Здесь, между прочим, можно ответить на вопрос, почему Шекспир ничего не говорит в завещании о своих пьесах. Да просто потому, что они ему не принадлежали, что их не было в Стратфорде. Рукописи, конечно, составляли собственность театра, где шли эти драмы и комедии, и должны были храниться в его библиотеке. А отсутствие упоминания книг в завещании отнюдь не говорит, что их не было у него в доме. Исследователи изучили завещания ученых и государственных деятелей конца XVI – начала XVII века. В большинстве книги не упоминаются. Это относится даже к завещанию самого Фрэнсиса Бэкона! Напротив, порой в завещаниях простых йоменов говорится о нескольких книгах. Быть может, еще ранее было решено, что книги Шекспира перейдут к доктору Холлу.

Шекспир был сыном сравнительно зажиточных родителей, занимавших достаточно видное положение среди стратфордских горожан. Поэтому нет оснований считать, что он не посещал местную школу. Конечно, находясь в Лондоне, он должен был самостоятельно пополнять свои знания. Но такой путь был проделан многими другими современными ему драматургами. Книги же вовсе не были тогда так дороги, как полагают антистратфордианцы. Дешевые издания («кварто») продавались по нескольку пенсов за томик – по цене, вполне доступной для пайщика театра «Глобус». А в этих дешевых изданиях было опубликовано немало исторических хроник, переводов греческих и римских классиков, географических сочинений и т. п. Изучение пьес Шекспира показывает к тому же, что представление о необычной учености их автора – преувеличение. Все сведения, которые содержатся в них, Шекспир мог почерпнуть из небольшого числа изданных в то время книг, а грубые ошибки, которые ему свойственны, в частности в географии, вряд ли могли быть сделаны высокообразованными аристократами или, например, крупнейшим ученым Фрэнсисом Бэконом.