Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов

Есть в истории Либерталии реальное лицо — пиратский капитан Томас Тью. По утверждению Джонсона, именно кто-то из его спутников сохранил в назидание потомству дневники Миссона. Очень странный эпизод. Почему бы Миссон отдал кому-то свои бумаги, да еще как раз перед тем, как самому кануть в вечность?

Известно, что Томас Тью попытался обосноваться на берегу и найти счастье в мирной жизни. Однако долго оставаться в «тихой гавани» ему не удалось. Снарядив корабль, он отправился на пиратский промысел в Красное море. Обстановка для таких занятий в начале XVIII века была неблагоприятная. После ограбления торговых кораблей Великого Могола и армянских негоциантов в Красное море и прилегающие акватории были посланы эскадры английских и индийских военных кораблей Томас Тью или попал в плен и был повешен, или погиб в бою.

И всё-таки существование Либерталии представляется вероятным, хотя и не в том виде, как в записках Миссона. Дефо избегал беспочвенных фантазий. Он предпочитал основываться на реальных событиях, придавая им художественную форму. Известно, что правда зачастую бывает чересчур сложна и запутанна, тогда как вымысел — прост и убедителен.

На Мадагаскаре и некоторых других островах постоянно возникали пиратские поселения. О республиках и вообще государственных формах правления тут вряд ли допустимо говорить. Это были анархические вольницы (что и предполагает коммунизм) без каких-либо формальностей и лидеров. Пиратские сообщества, затерянные на островах, проделывали путь, ведущий от технической цивилизации к первобытно-общинному укладу хозяйства, максимально приспособленного к природной среде.

О конечной стадии этого процесса рассказал капер, работорговец, а затем багамский губернатор Роджерс Вудс. У берегов Мадагаскара его корабль вошел в небольшую бухту Сент-Мари. Там в прибрежном лесу обнаружилось поселение бывших пиратов, живших несколько лет в изоляции с женами, детьми, а то и внуками.

«Я не могу сказать, — писал Вуд, — что они были оборваны, так как одежды на них почти не осталось и прикрывали они свой стыд шкурами диких зверей, не носили ни башмаков, ни чулок, и потому более всего напоминали изображения Геркулеса в львиной шкуре. Обросшие бородами, с длинными волосами, они являли собой самое дикое зрелище, какое возможно представить».

«Одичавшие» пираты радушно встречали тех, кто посещал их берег. Теперь им не требовались золотые монеты и драгоценности. Они нуждались только в некоторых предметах первой необходимости, а потому были не прочь получить их в обмен на пищевые продукты. А вот прежде, когда они были «цивилизованными», тех, кто попадался к ним в руки, ожидали пытки, насилие и смерть.

Существовал и флибустьер Сэмюэль Беллами, сведения о котором скудны и относятся только к двум последним годам его недолгой жизни. Был он, судя по всему, неплохим моряком В начале 1717 года его избрали капитаном судна, которым до этого командовал известный пират Бенджамин Хорниголд, У которого в команде некоторое время был Эдвард Тич — Черная Борода.

После нескольких удачных захватов Хорниголд разбогател и остался на острове Нью-Провиденс, крупной базе моряков-разбойников. На следующий год, когда остров захватил Вудс Роджерс, сделав владением английской короны, Хорниголд сдался, получил прощение, перешел на государственную службу и погиб при кораблекрушении.

Англичанин Беллами вместе с французом Ла Буше (национальные предрассудки им были чужды — профессия важней) провели успешный захват нескольких судов в районе Виргинских островов. Беллами перешел на более крупный захваченный корабль.

Весной шторм разбросал их корабли. С этого времени они действовали порознь. Ла Буше вскоре отправился к берегам Африки, пиратствовал в районе Мадагаскара, разбогател, поселился на острове Реюньон, однако через несколько лет его повесили португальцы.

Пиратствовал Беллами успешно, но недолго. В мае 1717 года его корабль в густом тумане налетел на песчаную отмель. Некоторым членам команды удалось добраться до берега, но из них спаслись немногие. На них устроили облаву. Беллами был убит, девятерых взяли в плен и судили в Бостоне, а семерых из них повесили.

На закате классического пиратства

Ни по характеру, ни по жизненным принципам Эдвард Сигер (получивший кличку Ингленд) не походил на свирепого моряка-разбойника. Это был спокойный добродушный моряк, служивший вторым штурманом на торговом корабле. Пиратом он стал, можно сказать, по воле рока.

Корабль, где служил Сигер, в районе Ямайки весной 1717 года захватили пираты во главе с Кростофером Уинтером. Штурману предложили остаться; в противном случае его высадили бы на каком-нибудь острове. Он примкнул к морским разбойникам. Основная их база находилась на острове Нью-Провиденс Багамского архипелага.

В конце этого года права на остров приобрел капер Роджерс Вудс как представитель английского правительства. Часть пиратов предпочла на всякий случай покинуть эту базу. Среди них был Сигер, ставший теперь Инглендом.