Знаменитые писатели Запада. 55 портретов

Предлагаю читателям беглые заметки про Италию. Мне посчастливилось, — что там лукавить! — в третий раз посетить эту удивительную страну. Божественную Италию. Великолепную Италию. Конечно, там есть своя драматическая, история, даже свой итальянский фашизм, существуют многочисленные проблемы (а где их нет!), но я пишу не социологическое исследование, не социально-экономический трактат, а всего лишь небольшое лирическое повествование, и даже не повествование, а крохотный сюжетик. Некий размышлизм по поводу Италии. И тут надо сделать признание: Италия создана специально для наслаждения. Здесь даже у самых холодных людей пробуждается чувственность. Отчаявшиеся люди возрождаются, к жизни. Больные выздоравливают, а влюбленные и вовсе теряют голову. Страна-праздник. Сиеста длиною в жизнь.

В кровавые 30-е годы Мандельштам восклицал:

В Европе холодно. В Италии темно.
Власть отвратительна, как руки брадобрея…

В Италии ночью, конечно, темно, а так — солнце, солнце!.. Когда в Москву нагрянула хмурая осень со слякотью и жаркими предвыборными бурями, особенно хочется вспоминать Италию. Ее вечно голубое небо и состояние вечной Примаверы — не сменяющейся Весны.

Русские поэты об Италии

Как тут не вспомнить нашего Пушкина. В своем «Путешествии в Арзрум» он мечтал:

Поедем, я готов; куда бы вы, друзья,
Куда бы ни вздумали, готов за вами я
Повсюду следовать, надменной убегая:
К подножию ль стены далекого Китая,
В кипящий ли Париж, туда ли, наконец,
Где Тасса не поет уже ночной гребец,
Где древних городов под пеплом
дремлют мощи.
Где кипарисные благоухают рощи,
Повсюду я готов. Поедем…

Но, увы, Александр Сергеевич так и не поехал ни в Китай, ни в Париж, ни на родину поэта Торквато Тассо в Италию. Пушкину пришлось странствовать лишь по российским дорогам.

Другим повезло больше. Например, Гоголю. После Италии Швейцария и Германия казались ему «низкими, пошлыми, гадкими, серыми, холодными…» Он пишет с дороги: «Не успел я въехать в Италию, уже чувствую себя лучше. Благословенный воздух ее уже дохнул». Через две недели по приезде Николай Васильевич признается: «Небо чудное, пью его воздух и забываю целый мир».

Борис Зайцев подтвердил: «Вечное опьянение сердца» Италией.

Герцен: «В Италии все определенно, ярко, каждый клочок земли, каждый городок имеет свою физиономию, каждая страсть — свою цель, каждый час — свое освещение, тень как ножом отрезана от света; нашла туча — темно до того, что становится тоскливо; и светит солнце — так обливает золотом все предметы, и на душе становится радостно».

«Волшебный край!» — восклицал Яков Полонский. «Италия для нас не географическое, не национальное понятие, — утверждал Николай Бердяев. — Италия — вечный элемент духа, вечное царство человеческого творчества… В Италии русскому вольно дышится».

Многие русские писатели и поэты приезжали и жили в Италии: Баратынский, Батюшков, Языков, Зинаида Волконская и Растопчина, Тургенев и Некрасов, Бунин и Брюсов, Мережковский и Блок, — всех не перечислишь.

А художники! В Российской академии художеств бытовала традиция — посылать лучших учеников стипендиатами в Рим на стажировку. Многие ездили туда и после окончания Академии, а кое-кто подолгу жил на Аппенинах. Александр Иванов — автор знаменитой картины «Явление Христа народу» — прожил в Италии 30 лет, а замечательный художник-пейзажист Сильвестр Щедрин умер в Италии и похоронен в Сорренто. Много лет провел в Италии Орест Кипренский.

Но вернемся к писателям и поэтам. Павел Муратов написал толстенную книгу «Образы Италии». «Эта вечная зелень… волнует и очаровывает сердца северных людей…» — отмечал он.

Поэт Арсений Голенищев-Кутузов писал в стихотворении «В садах Италии» (1904):