Знаменитые римляне

- Граждане! - обратился он к римлянам.- Трибуны, которых вы облекли столь большой властью, что одно лишь слово каждого из них может остановить жизнь государства, не могут прийти к соглашению. Поэтому я предлагаю: пусть волей народа один из нас будет отстранен от должности.

И, повернувшись к своему противнику, Тиберий спокойно произнес:

-Октавий! Спроси мнение граждан. И если римский парод лишит меня звания трибуна, я тотчас отправлюсь в свой дом и буду жить как простой гражданин. Клянусь тебе, Октавий, ты не увидишь меня в числе своих недругов, если народ отметит тебя своим доверием.

Понимая, что народ ни за что не лишит Тиберия звания трибуна, ибо все знают, что Тиберий смело борется за народное счастье, Октавий молчал. Тогда вновь заговорил Тиберий.

- Народный трибун,- сказал он, обращаясь к притихшей толпе,- лицо священное и неприкосновенное, так как деятельность его посвящена народу, и он призван защищать интересы народа. Но если трибун, отвернувшись от народа, причиняет ему вред, умаляет его власть, препятствует его свободе - такой трибун сам отстраняет себя от должности, ибо не исполняет своего долга. Если бы трибун разрушил Капитолий или поджег арсенал,- продолжал Тиберий,- он был бы дурным трибуном; но тот, кто ниспровергает демократию - уже не трибун. Я предлагаю решить, может ли занимать должность трибуна Марк Октавий, раз он препятствует принятию закона, который даст римскому народу кров, хлеб и работу.

Началось голосование. Семнадцать триб из тридцати пяти высказались за то, чтобы Октавий был отстранен от должности трибуна. Но Тиберий приостановил голосование. Дружески взяв Октавия за руки, Тиберий вновь попытался убедить его в неразумности упорства.

- Мой Октавий! Откажись от своего вето. Этого жаждет народ, терпящий лишение и горе. Взгляни, с какой надеждой смотрят сейчас на тебя граждане, и подумай, с каким презрением и ненавистью будут смотреть они, если ты обманешь доверие тех, кто тебя избрал. Не покрывай позором свое честное имя!

Октавий молчал. Его глаза наполнились слезами. Казалось, он внял убеждениям друга, внял голосу совести, внял воле народа. Но, когда Октавий взглянул на сгрудившихся в стороне аристократов, на их траурные одежды, на их лица, застывшие в напряженном ожидании, он, словно внезапно пробудившись, освободил свои руки из рук Тиберия и, глядя ему в лицо, произнес: "Нет!" Уважение кучки оптиматов оказалось для Октавия дороже, чем счастье народа.

Тиберий продолжил голосование. Большинством голосов Октавий был отстранен от должности. По приказу Тиберия сопротивлявшегося Октавия стали сводить с трибуны. Между разгневанным народом, бросившимся на Октавия, и защищавшими его богачами завязалась схватка. Октавий едва спасся: его выхватили из толпы и дали возможность бежать. У верного раба, прикрывавшего бегство своего опозоренного господина, вырвали глаза.

После отстранения Октавия и избрания на его место другого трибуна, клиента Тиберия по имени Муций, все препятствия были устранены. Аграрный закон Тиберия был принят. Для передела земель было избрано трое уполномоченных: сам Тиберий, его тесть Аппий Клавдий и брат Тиберия Гай. То, что все уполномоченные были членами одной семьи, не смущало граждан: напротив, в этом видели залог их успешной деятельности. Но сенат всячески мешал работе Тиберия: ему отказали в предоставлении за государственный счет палатки, назначили ничтожную плату и т. д. Враги продолжали плести заговор против Тиберия и его единомышленников. Один из друзей Тиберия внезапно умер. Когда тело умершего положили по обычаю на костер, кожа на трупе лопнула и из него вытекло столько жидкости, что костер погас. Это вызвало подозрение, что смерть наступила от отравления. Над самим Тиберием постоянно висела угроза покушения, и однажды он, в траурной одежде, привел свою жену и детей на площадь и обратился к народу с просьбой взять их под защиту.

Тем временем противники Тиберия получили новый предлог для нападок на трибуна. Умер Аттал, царь Пергама, одного из малоазийских государств. Посланец царя, Евдем, передал завещание, которое объявляло наследником покойного римский народ. Тиберий внес законопроект, по которому все сокровища пергамского царя распределялись между гражданами, получающими земельные участки по новому закому. При этом Тиберий подчеркнул, что он намерен решить этот вопрос с самим народом, не обсуждая его в сенате. Это вызвало у сенаторов чрезвычайное раздражение: они надеялись, что несметные богатства Пергама не минуют их рук. Вновь волна клеветы обрушилась на Тиберия. Один из сенаторов, Квинт Помпеи, заявил: "Я сосед Тиберия, и мне известно, что Евдем привез в Рим и передал Тиберию корону пергамских царей. Разве не ясно всякому, что Гракх собирается стать царем Рима, погубить республику!" Затем выступил Квинт Метелл: