Знаменитые русские о Венеции

Из Венеции в Москву в 1490 г., по просьбе Софьи Палеолог, был привезен и молодой врач – “Леон Жидовин”, искусство которого вскоре понадобилось. Внезапно заболел наследник престола 32-летний сын Ивана III от первого брака – Иван Молодой. Застудившись на охоте, он стал прихрамывать, жаловался на боли в суставах – венецианский врач определил у царевича подагру (“камчугу” – как ее называли на Руси) и начал лечить травяным отваром и прикладыванием стеклянных сосудов, наполненных горячей водой. Однако 15 марта 1490 г. наследник скончался, и спустя сорок дней при большом стечении народа на Болвановке в Замоскворечье состоялась казнь: врача втащили на эшафот – и палач в красном кафтане отрубил ему топором голову. Народ сочинил тогда сказку об Иване – Царевиче и Елене Прекрасной (жене молодого князя, Елене “Волошанке”), деспотичном царе-отце и злой царице-мачехе (читай: Софье Палеолог), якобы отравившей пасынка ядом…

Известно, что позднее, в 1493 г., Мануил Ралев ездил в Италию вместе с дьяком Посольского приказа Данилой Мамыревым: тогда в Милане московские послы отличились тем, что отказались присутствовать на герцогском приеме из-за несогласий в придворном церемониале: они “требовали предпочтения” перед другими послами, говоря, что их государь, царь московский, и благороднее, и сильнее “вместе взятых королей Венгрии, Богемии и Польши”. Московские послы привезли тогда из Италии группу мастеров, наиболее известным из которых был Алевиз “Старый”, который построил в Кремле великокняжеский дворец, а позднее работал над стенами, башнями и рвами Кремля со стороны Неглинной.

Во второй половине 1499 г. посол Дмитрий Ралев ездил еще раз в Венецию, теперь уже с дьяком Митрофаном Карачаровым. Свидетели из числа венецианских чиновников утверждали, что обоз московитов с драгоценными шкурками соболя и другого пушного зверя был так велик, что его отправили по морю отдельно, еще до прибытия послов. На приеме во Дворце дожей они подарили дожу Агостино Барбариго четыре больших связки соболей: одну – от “царя московского”, две – от своего имени, и одну – от богатого купца, который был в московской делегации. В числе подарков была и некая “огромная рыбья кость” (судя по всему, моржовый клык, который в Московии называли “рыбьим зубом”).

По свидетельству венецианского сенатора Марино Сануто, московские послы “были одеты по своему обычаю, и были в каких-то длинных шапках, подбитых мехами у головы, и говорили почти как турки… Один из них (Дмитрий Ралев – А. К.), говоривший по-латыни, грек из рода Палеологов, был одет в одежду, шитую золотом…”

“Миланская история” тогда повторилась: по постановлению правительства Венеции, Ралев и Карачаров не были допущены к участию в одной из церемоний, поскольку посчитали, что должны идти перед послами короля Франции, а не за ними. Есть свидетельства, что русские предлагали французам “за первенство” 25 дукатов, однако те денег не взяли.

Московские послы были тогда в Венеции в течение трех месяцев – с декабря 1499 г. по март 1500 г. К тому времени во внешнем виде главной площади Венеции – Пьяцца Сан-Марко – произошли разительные перемены: было практически закончено строительство Прокураций, опоясывавших пьяццу, а площадь украсилась знаменитой Башней часов (Torre dell'Orologio).

На вершине башни можно увидеть две бронзовые статуи, бьющие в колокол, отлитый в венецианском Арсенале мастером Симеоне в 1497 г. Под ними, на голубом фоне с золотыми звёздами изображен крылатый лев с открытой книгой. (Первоначально рядом с этим символом Венеции была помещена статуя дожа Агостино Барбариго, молящегося, стоя на коленях. Увы, после захвата Венеции Наполеоном в 1797 г. и низложением последнего дожа Лодовико Манина, статуя была убрана как один из символов прежней власти.)

Ниже находится полукруглая галерея с сидящей статуей Богородицы с Младенцем на руках. С каждой стороны есть голубая панель, показывающая время: слева римскими цифрами отмечены часы, а справа арабскими – минуты. Дважды в год, на Богоявление (6 января) и на Вознесение (в четверг на 40-й день после Пасхи), в одной из дверей, обычно закрытых панелями с цифрами, появляются фигуры трех волхвов, которых ведёт ангел с трубой, и проходят по галерее, преклоняясь перед Божией Матерью и Младенцем, прежде чем скрыться в другой двери. Еще ниже расположен огромный циферблат с золотой стрелкой, показывающей время. На уровне первых двух этажей Torre dell'Orologio сделана монументальная арка, ведущая на главную улицу, Мерчерию, которая связывает политический центр города, площадь Сан-Марко, с его коммерческим и финансовым центром – Риальто.

Башня Часов на площади Св. Марка.