Знаменитые шпионы XX века

Зорге быстро заметил, что за ним идут по пятам. Но он хотел знать, как много знает Осаки, и ради этого пошел на весьма характерный для него, циничный шаг. У него был страстный роман с журналисткой из Скандинавии, приехавшей в Японию. Во время свидания в Фудзи-клубе Осаки упомянул об этой девушке, добавив, как сильно влечет его к себе ее белокурая красота. И попросил Зорге представить его девушке. Намерения его были ясны.

После этого разговора Зорге предложил своей любовнице-скандинавке благосклонно принять ухаживания полковника и поехать к нему на квартиру. В постели она должна будет постараться выяснить, как много японская контрразведка знает о самом Зорге.

Блондинка-журналистка чувствовала себя оскорбленной до глубины души. Последовала яростная сцена. В порыве гнева скандинавка обвинила Зорге в том, что он шпион.

Зорге тоже был разъярен: его план расстраивается, и закричал в ответ: «Да, ты права! Я — шпион! И я горжусь этим!»

Девушка на какое-то мгновение смутилась от такого признания, но потом насмешливо обозвала его «наци».

Это было слишком. «Я не немецкий шпион! Я работаю на Россию!»— закричал Зорге. После чего, по его собственным словам, сказанным им коллегам по перу, пришедшим навестить его в камере японской тюрьмы, последовал поток слов, характерных для свойственной ему мании величия. Зорге сказал девушке, что ему наплевать, что будет потом и кто победит или проиграет в этой войне. Но, хвастал он, никто и никогда, ни в одной стране не сделал того, что удалось сделать ему. Генералы и адмиралы по сравнению с ним— мелкая сошка.

«Знай, что это Рихард Зорге — человек, который на деле решал, где будут происходить величайшие битвы этой войны!— кричал он.— Я, и никто другой, вызвал эти битвы!»

Мания величия и хвастовство его произрастали не на пустом месте: когда Зорге делал это свое сенсационное «признание», у него были причины подозревать, что он находится накануне своего величайшего достижения.

Великие битвы у Москвы и Сталинграда еще предстояли России, и группе Рихарда Зорге суждено было сыграть решающую роль в будущих советских победах. В течение лета и в начале осени 1941 года, когда гитлеровские бронированные дивизии рвались к сердцу советской родины, самым главным для Сталина и его маршалов стал вопрос: «Ударит ли Япония с востока?» В Восточной Сибири находилось около двух миллионов советских солдат, по-прежнему удерживающих войска Квантунской армии от наступления.

В руках этих двух миллионов мужчин находился ключ к судьбе Советского Союза. Если бы можно было забрать их из Сибири и бросить в битву с 250 немецкими дивизиями на западе, это могло бы стать решающим фактором в борьбе на советско-германском фронте. Однако советское верховное командование не решалось отозвать ни одной бригады из Сибири до тех пор, пока намерения Японии окончательно не прояснятся.

В начале октября 1941 года Одзаки услышал намеки на то, что некие важные события вот-вот обретут форму — готовилось новое экстренное заседание японского кабинета министров.

Вскоре, во вторую неделю октября, Одзаки узнал о принятых решениях. Они были следующими:

1. Отказаться от каких-либо планов нападения на Россию.

2. В ближайшую неделю ударить на юг и юго-восток, обеспечив двойное нападение, направленное против англичан в Сингапуре и американцев — в Тихом океане.

Направив все свои силы на Юго-Восточную Азию, Япония не оставила резервов, чтобы ударить по России. Зорге знал, что держит в своих руках, и был готов сделать Сталину подарок в два миллиона обученных, вооруженных мужчин.

В этот вечер он обедал с послом Оттом. Осторожно расспросив посла, он к концу обеда уже был уверен, что и у Отта есть похожая информация.

Радостный Зорге выехал на своей старой машине из Токио, направляясь в свое бунгало на побережье. И вскоре вышел в море на зафрахтованной лодке. Клаузен уже несколько дней, как был болен, поэтому Зорге самому пришлось сесть за радиопередатчик, чтобы сообщить новость в Россию. Через неделю он получил ответ из России с выражением благодарности.

Советское высшее командование немедленно перешло к действиям. Сомнения, мучившие его более полугода, были отброшены и за несколько часов отданы приказы на вывод первого контингента советских войск из Восточной Сибири. Эти войска попали на западный фронт как раз вовремя и были брошены в битву за Москву в начале декабря 1941 года, когда маршал Жуков остановил нацистское продвижение на советскую столицу. Навсегда — как показала история.

А в это время Зорге переживал в Японии беспокойное время. В момент наивысшего триумфа группы неожиданно исчез Мияги. Потом Зорге получил секретное сообщение от Одзаки— за ним тоже следят.

Зорге чувствовал, что его миссия была выполнена, и лично он готов был покинуть Японию. 15 октября он обсудил этот вопрос с Клаузеном — стоит ли посылать в Москву сообщение о том, что деятельность группы подошла к концу и она должна быть ликвидирована. Клаузен считал, что это было бы преждевременно, и Зорге согласился подождать еще несколько дней.