Знаменитые шпионы XX века

миралу потребовалась лишь несколько секунд, чтобы понять, что он держит в руках. Он достиг своего высочайшего успеха — успеха из числа тех, что имеют не просто мимолетные последствия для западных держав, но могут быть отнесены к величайшим достижениям в истории шпионажа.

Несколько мгновений адмирал молчал, погруженный в размышления. Как моряк он слишком хорошо понимал, что могла бы означать для союзников неограниченная подводная война, но знал он также и то, что держит в руках ключ, который при правильном использовании почти наверняка вынудит Соединенные Штаты Америки вступить в войну на стороне Англии и Франции.

Холл столкнулся лицом к лицу с самой страшной дилеммой в своей карьере — как использовать попавший в его руки приз, обманув при этом немцев. Официально он обязан был передать телеграмму государственному секретарю лорду Бальфуру. Форин Офис передал бы ее американскому правительству в Вашингтоне, и вкупе с заявлением о начале неограниченной подводной войны события наверняка привели бы к вступлению Соединенных Штатов в войну. Однако какой ценой?

У немцев, как показало циничное использование Циммерманом американского дипломатического канала, не было ни малейших подозрений, что англичанам известны их шифры,— и меньше всего совершенно секретный дипломатический код. И если правда о перехвате телеграммы Циммермана станет известна, это будет означать мгновенное прекращение основного занятия сотрудников 4 0-й Комнаты — прослушивания врага.

Холл был человеком почти гениальным. И когда он тщательно обдумывал, как он мог бы воспользоваться тем, что узнал, не делая при этом достоянием гласности, как именно ему удалось это узнать, его неожиданно осенило. Он понял, что фон Бернсдорф должен был продублировать телеграмму фон Эрхарду в Мехико-сити. Конечно, Холл знал, что в тексте дублирующего варианта телеграммы должны быть какие-то изменения и добавления, но ключевые, несущие основной смысл, слова, добавленные фон Бернсдорфом, уже были процитированы. Холл понял, что он должен заполучить тот вариант текста, что был отправлен фон Бернсдорфом в Мехико-сити в зашифрованном виде по обычным телеграфным каналам компании Вестерн Юнион. Если бы это удалось, немцы скорее всего подумали бы, что утечка информации, изложенной в телеграмме, произошла в Мехи-ко-сити— ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТЕКСТ БЫЛ РАСШИФРОВАН. В таком случае Холл мог предъявить американцам «мексиканский» вариант телеграммы — и тогда германская проверка источника утечки информации привела бы немцев в расставленную Холлом ловушку.

Холл тут же обратился к английскому военно-морскому атташе в Мехико с просьбой не откладывая предложить своим агентам любую цену за копию телеграммы Циммермана, когда она попадет в Мехико.

31 января, за восемь часов до начала неограниченной подводной войны, фон Бернсдорф официально уведомил об этом американского госсекретаря Лэнсинга. Американцы были поражены. Игнорируя все предупреждения, Вильсон и его коллеги обманывали самих себя, веря, что германские субмарины не смогут успешно действовать в Северной Атлантике зимой. Весь американский народ — как и его западные союзники — напряженно ждали декларации о вступлении Соединенных Штатов в войну. И снова Вильсон заколебался. В течение трех дней в Белом доме тщательно обдумывали ситуацию, после чего американский президент объявил, что немцам не удастся спровоцировать его на отказ от принятой им на себя роли посредника между воюющими сторонами.

Его кабинет министров был ошеломлен. Как, собственно, и весь американский народ. И Вильсон вынужден был хоть что-то предпринять. С февраля он неохотно принимает решение, что, к сожалению, фон Бернсдорфа следует лишить паспорта, а дипломатические отношения с Германией — разорвать.

В Берлине Циммерман ожидал немедленного объявления войны и потому впал в панику. В его телеграмме немецкому послу в Мехико говорилось, что предложение об альянсе с Мексикой и Японией следует сделать только в случае войны. Но в тот день, когда Вильсон решил вернуть паспорта фон Бернсдорфу, Циммерман отправил в Мехико-сити вторую телеграмму, в которой велел фон Эрхарду предложить союз с Германией президенту Мексики «сейчас».

«При условии, что нет опасности, что секрет будет продан Соединенным Штатам, Вашему Превосходительству поручается поднять вопрос о союзе не откладывая,— телеграфировал министр. — Если президент (Мексики) отклонит его из страха перед последующей местью, вы уполномочены предложить ему конкретный альянс. . . при условии, что Мексика добьется успеха в привлечении Японии в союз».

Эта вторая телеграмма также была озаглавлена «совершенно секретно», как и все остальные телеграммы. И вновь германскому послу предписывалось лично расшифровать эту телеграмму. Она была отправлена «шведским окольным путем»— единственным каналом, оставшимся у Германии после образовавшейся бреши в отношениях с Соединенными Штатами. Но как и ее предшественница, телеграмма тем же путем попала в Комнату 40— к адмиралу Холлу.