Знаменитые случаи из практики психоанализа

После второго посещения дома пациентка вернулась совершенно изменившейся. Она примирилась с мыслью, что предпочитает младшую девочку и что она желает смерти своей больной дочери; она перестала причитать по поводу своих ипохондрических ощущений и занялась планированием того, чтобы как можно скорее вернуться домой. За этим внезапным улучшением я обнаружил сопротивление продолжению лечения. Из анализа ее сновидений я вынужден был заключить, что у нее присутствует параноидальное недоверие к своему врачу; она думала, что я стремлюсь продолжать лечение с целью получить от нее побольше денег. С этой точки зрения я попытался найти подход к ее анальному эротизму, связанному с нарциссизмом (ср. инфантильный страх перед клизмой), но добился успеха лишь отчасти. Пациентка предпочитала сохранить часть своих невротических аномалий и отправилась домой практически здоровой[10].

Кроме необычно быстрого течения этой болезни, эпикризис (epicrisis, итог [Ред.]) этого случая представляет большой интерес. Здесь мы имеем дело со смесью чисто ипохондрических и истерических симптомов, причем в начале анализа клиническая картина болезни была неотличима от шизофрении, в то время как в конце проявились (хотя и слабые) признаки паранойи.

Механизм индивидуальных ипохондрических paresthesias (беспорядочные чувства, такие как зуд, чесотка и т.д.) весьма примечателен. Они восходят к нарциссическому предпочтению пациенткой собственного тела, но впоследствии стали — что-то вроде «физической предрасположенности» — средством выражения истерических процессов (первоначально воображаемых), например, ощущение удлинения ушей стало напоминанием о физической травме.

Тем самым становится возможным наблюдение проблем (пока еще не решенных) органических основ взаимного перехода истерии и ипохондрии. Вероятно, на первый взгляд, один и тот же застой органического либидо — в соответствии с сексуальной конституцией пациента — может иметь или чисто ипохондрическую, или превращенную истерическую «суперструктуру». В нашем случае мы имели дело, несомненно, с комбинацией обеих возможностей, и истерическая сторона невроза сделала возможным перенос и психоаналитическую разрядку ипохондрических ощущений. Там, где такой возможности разрядки не существует, ипохондрик остается недоступным для лечения и фиксируется — часто до безумия — на ощущениях и наблюдении своей парестезии.

Ипохондрия в чистом виде неизлечима; только там, где — как здесь — присутствуют невротические компоненты переноса, психотерапевтическое вмешательство может обещать некоторую надежду на успех.

Мелани Кляйн

Мелани Кляйн, психолог, обучавшаяся у Ференци и у Абрахама (Abraham), начала применять психоанализ в Германии в 1919 году. В 1926 году переехала в Англию и здесь стала лидером одной из двух групп, на которые разделились британские психоаналитики. Другую группу возглавляла Анна Фрейд, дочь Зигмунда Фрейда.

Мелани Кляйн и члены ее группы считали, что даже при работе с очень маленькими детьми аналитику следует стремиться к исследованию конфликтов влечений и после этого истолковывать их детям. Анна Фрейд занимала противоположную позицию, считая, что более целесообразный путь — понимание и уважение терапевтом инстинктивных влечений и психологической защиты ребенка, а также изменение их в нужном направлении.