Знаменитые случаи из практики психоанализа

Понять, почему должно быть так, нелегко. Однако, если мы примем во внимание, что ни один человек не может быть только интровертированным или только экстравертированным, но потенциально содержит в себе обе установки (хотя в качестве функции адаптации развил только одну из них), мы сразу догадаемся, что экстраверсия в интроверте дремлет в неразвитом виде на заднем плане, а интроверсия точно так же существует теневым образом в экстраверте. Экстравертная установка присутствует в интроверте, но в бессознательном, потому что его сознательный взгляд всегда обращен на субъекта. Разумеется, он видит и объект, но его идеи относительно последнего ложны, так что он старается, насколько возможно, сохранять дистанцию, как если бы объект был чем-то пугающим и опасным. Попробую прояснить это с помощью следующей иллюстрации.

Представим себе двух молодых людей, совершающих прогулку за городом. Они подходят к замечательному замку, и оба хотят осмотреть его изнутри. Интроверт говорит: «Интересно, как он выглядит внутри». Экстраверт отвечает: «Давай войдем», — и направляется прямо к воротам. Интроверт пытается удержать его: «Но, может быть, нам не разрешат», — говорит он, мысленно уже представляя себе полицейских, штрафование, собак. На это экстраверт отвечает: «Хорошо. Давай спросим. Они наверняка нас пустят». В воображении ему рисуется добрый старый охранник, гостеприимные синьоры и возможность романтических приключений. Наконец, благодаря силе оптимизма экстраверта, они оказываются в замке. Но вот наступает развязка. Замок внутри был перестроен, и в нем нет ничего, кроме пары комнат с коллекциями старых манускриптов. В этом случае манускрипты становятся главной радостью для интровертированного молодого человека. Только заметив их, он сразу же преображается. Он полностью погружается в их созерцание, лишь иногда издавая крики восторга. Он вовлекает в разговор сторожа с тем, чтобы извлечь из него как можно больше информации, и когда результат не слишком его удовлетворяет, он просит позвать хранителя для того, чтобы задать свои вопросы ему. Робость молодого человека исчезла, объекты предстают теперь в соблазнительном свете, и у мира в целом появляется новое лицо. Но тем временем настроение экстравертированного молодого человека опускается все ниже и ниже. Его лицо удлиняется, он уже начинает зевать. Увы, им навстречу не вышел добрый охранник, их не встретили с рыцарским гостеприимством, и нет ни проблеска надежды на приключения — только замок, превращенный в музей. Но ведь манускрипты можно рассматривать и дома... В то время как воодушевление одного растет, настроение другого падает, замок навевает на него скуку, манускрипты напоминают ему о библиотеке, библиотека ассоциируется с университетом, а университет — с учебой и приближающимися экзаменами. Он мрачно смотрит на не так давно столь интересный и заманчивый замок. Объект становится негативным. «Разве это не замечательно, — восклицает интроверт, — то, что мы натолкнулись на эту потрясающую коллекцию?» «Знаешь, мне это место уже надоело до смерти», — отвечает ему другой, уже не скрывая своего сарказма. Интроверта это раздражает, и мысленно он клянется, что больше никогда не пойдет на прогулку с экстравертом. Последнего же раздражает раздражение его товарища, и про себя он думает, что всегда знал, что его друг — не считающийся с другими эгоист, который в угоду своему эгоистическому интересу готов потратить целый весенний день, в то время как можно было бы так замечательно провести время под открытым небом.