Знаменитые случаи из практики психоанализа

Самыми общими последствиями этой тенденции были постепенное снижение уверенности в себе и недовольство жизнью в целом. Причем последнего она за собой не замечала, да и не могла замечать, поскольку все складывалось для нее «довольно неплохо», и она не сознавала ясно своих желаний и того, что они не исполнялись. Это общее недовольство жизнью обнаруживалось лишь в каких-то будничных делах, да в иногда неожиданно накатывавших слезах, чего понять она была не в силах.

Довольно долгое время она лишь фрагментарно признавала справедливость этих выводов, относительно же более важных вопросов она молчаливо придерживалась мнения, что я либо переоцениваю ее, либо считаю поощрение удачным способом терапии. Наконец она все же признала, причем довольно драматичным образом, что за фасадом ее скромности таилась настоящая и глубокая тревога. Это было в то время, когда она намеревалась внести улучшения в работу журнала. Она понимала, что ее план был удачным, что он не вызовет значительного сопротивления и что впоследствии его все оценят. Однако до того, как она его предложила, ею овладела сильная паника, рационально объяснить которую она не могла. В начале нашего обсуждения она все еще пребывала в паническом состоянии и даже была вынуждена покинуть кабинет из-за неожиданного расстройства желудка. Но как только дискуссия ощутимо приняла благоприятный для нее оборот, ее тревога утихла. План был, в конце концов, одобрен, что обернулось личным признанием ее заслуг. Идя домой, она чувствовала себя на подъеме и в таком же приподнятом настроении пришла на следующую аналитическую беседу.

Мимоходом я обронила замечание о том, что это было для нее настоящим триумфом, на что она возразила с легкой досадой. Естественно, признание доставило ей удовольствие, но преобладающим для нее было чувство того, что она избежала большой опасности. И только спустя два с лишним года она сумела подступиться к другим элементам этого переживания, которые касались ее амбиций, триумфа и страха перед неудачей. В то время, как это выразилось в ее ассоциациях, все ее чувства приковала к себе проблема скромности. Представить новый план казалось ей слишком самонадеянным. Кто она такая, чтобы знать лучше других! Но постепенно она осознала, что такое отношение основывалось на том, что для нее предложить другую линию действий означало риск выхода за те узкие искусственные границы, которых она ревностно придерживалась. Только признав верность этого наблюдения, она обрела убежденность, что ее скромность была фасадом, поддерживаемым ради безопасности. В результате этой первой фазы работы в ней проснулась вера в себя и смелость обнаруживать и утверждать свои желания и мнения.

Второй период в основном был посвящен работе над ее зависимостью от «партнера». Большинство связанных с этим проблем она проработала самостоятельно, что подробнее будет изложено позднее. Эта зависимость, несмотря на ее подавляющую силу, подверглась еще более глубокому вытеснению, чем предыдущая тенденция. Кларе даже в голову никогда не приходило, что в ее отношениях с мужчинами что-то было не так. Напротив, она считала, что здесь все у нее складывается особенно удачно. Но постепенно анализ изменил это представление.

На навязчивую зависимость указывали три основных фактора. Первый заключался в том, что она чувствовала себя совершенно потерянной, как маленький ребенок в незнакомом лесу, когда отношения с важным для нее человеком заканчивались или прерывались на время. Первое переживание такого рода случилось с ней, когда она покинула дом в возрасте двадцати лет. Она чувствовала себя тогда как перышко, носимое по Вселенной, и писала отчаянные письма матери с признаниями о том, что не может без нее жить. Эта ностальгия по дому прекратилась тогда, когда она сильно увлеклась пожилым человеком, преуспевающим писателем, который заинтересовался ее работой и взялся ей покровительствовать. Разумеется, чувство потерянности, когда в первый раз оказываешься в одиночестве, объяснимо молодостью и привычкой жить под родным кровом. Но в дальнейшем реакции были по существу такими же и странно контрастировали с довольно успешной профессиональной карьерой, несмотря на упомянутые трудности.

Вторым поразительным фактом было то, что при любом из этих взаимоотношений весь мир вокруг нее отступал на задний план, и только ее возлюбленный имел значение. Ее мысли и чувства сосредоточивались на письме от него или его визите; часы, проведенные без него, казались ей пустыми и были заполнены ожиданием, размышлениями о своем к нему отношении, прежде всего переживанием своей совершенной несчастности по поводу тех случаев, когда ей казалось, что ею пренебрегают или она чувствовала себя унизительно отвергнутой. В такое время отношения с другими людьми, ее работа и другие интересы теряли для нее почти всякую ценность.