Знаменитые судебные процессы

Вот уже пятьдесят лет, как он прогуливается по улицам Афин, заговаривая то с одним, то с другим. Он вызывает собеседника на разговоры, расспрашивает, что тот думает о морали, о политике, выслушивает ответы и отвечает па вопросы. Так он беседовал на самые различные темы с тысячами молодых и не таких уж молодых людей и на Агоре — площади для проведения народных собраний, — в общественных банях и в тени оливковых рощ.

Афины в это время были наводнены учителями философии, политики и морали. В поисках учеников они ходили по городу. Называли их софистами. В Афинах, где царили демократические обычаи, где красноречие имело первостепенную важность, поскольку все решения принимались в ходе публичного обсуждения, многие стремились брать уроки у софистов. Но уроки эти были не бесплатными, и стоили они довольно дорого. Сократ же никогда ни у кого ничего не просил за своп наставления. Для него философия была ежедневным, естественным занятием — его образом жизни.

Сократ резко отличался от своих сограждан. Хотя он и был женат, — говорят, на сварливой женщине по имени Ксантиппа, — хотя у него и было трое детей, он жил как бы сам по себе. Его неустанная деятельность, его потребность выспрашивать всех и всякого о морали и справедливости были совершенно непонятны большинству жителей Афин. И как всегда, непонятное вызывало недоверие либо насмешки. В двадцатых годах в Афинах можно было видеть комедию Аристофана «Облака», где Сократ появлялся сидящим в свешивающейся с потолка корзине: он обожествлял облака и обучал искусству выдавать плохое за хорошее.

А ведь Сократ объяснял свое поведение. Сотни раз он повторял, что им руководит его «демон». Этому слову не надлежит придавать того уничижительного смысла, которое оно приобрело сегодня, «Демон» Сократа — это таинственное явление, своеобразное божественное откровение, внутренний голос, который понуждает его к действию и который, быть может, является просто голосом его совести. Говоря так, Сократ лишь отстаивал свое право на свободный выбор религиозных и моральных убеждений.

Этого ему и не прощают. Вот почему Сократ предстал этим утром перед афинским судом, обвиняемый в том, что он развращает молодежь и не почитает богов, признанных городом.

Обычно в судебном процессе первое слово принадлежит представителю обвинения. Но в Афинах нет прокурора. Все судебные дела должны возбуждаться в индивидуальном порядке отдельными гражданами. И вот перед судьями первый обвинитель Сократа — Мелет. Это совсем еще молодой человек, который пробует свои силы в поэзии. Волосы у него гладкие, нос орлиный, щеки едва покрыты пушком.

Итак, выступает Мелет, а вслед за ним — два других обвинителя Сократа, Ликон и Анит, и все трое требуют для него смертной казни.

Ремесленник и политик Ликон — убежденный демократ, типичная для нового афинского режима фигура. Но подлинный вдохновитель обвинения — Анит. Богатый и влиятельный горожанин, отец которого нажился на торговле кожей, Анит был как-то высмеян Сократом во время публичной дискуссии. Этого он не может забыть. Более того, сын Анита стал одним из учеников Сократа и после бесед с философом решил не наследовать профессии отца — обстоятельство, по мнению Анита, оправдывающее обвинение в развращении молодежи.

Вместе с тем, хотя Сократ никогда не занимался политикой в буквальном смысле слова, он все же не нравился многим демократам, В самом деле, среди его учеников числились довольно скомпрометированные личности: Алкивиад, молодой аристократ со скандальной репутацией, а главное — сам Критий, глава проспартанского кровавого диктаторского режима, только что ниспровергнутого народной революцией.

Невзирая на различия во взглядах и идеологии, Сократ беседовал с ними, как и со всеми другими, на темы справедливости, морали и познания истины. Дело в том, что Сократ не принадлежит ни к какой партии: его интересует только личность. А это в период политической неустойчивости и гражданских столкновений — непростительное преступление и страшная ошибка.

Короче говоря, Сократ мешает. Этот оборванный, плохо вымытый бездельник, который только тем и занимается, что пристает со своими вопросами то к одним, то к другим, стал раздражать всех. Что он во все суется, в конце концов? Как будто бы афинские родители сами не в состоянии воспитать своих сыновей?..

Анит замолкает. Слово за Сократом. Солнце поднялось уже высоко. Цикады звенят в соседней оливковой роще.

В соответствии с афинскими законами обвиняемый должен защищаться сам. Он не вправе нанимать адвоката. А кто не способен обеспечить свою защиту, обращается к специалисту, так называемому логографу. Тот составляет защитительную речь, а обвиняемый заучивает ее наизусть.

Один из наиболее известных логографов, Лисий, написал такую защитительную речь и для Сократа, но старый философ отказался от нее, сказав с мягкой иронией; «Прекрасная речь, мой Лисий, но для меня неподходящая. Разве и прекрасные наряды не были бы для меня неподходящими?!»