Знаменитый клиент

Я осторожно развернул его и передал барону. Он сел за стол, подвинул к себе лампу, поскольку уже смеркалось, и принялся внимательно разглядывать мой товар. Желтый свет падал на его лицо, и пока он был увлечен своим занятием, я мог спокойно его рассмотреть.

Барон был удивительно красив. Его внешность вполне заслужила европейскую известность. Он был среднего роста, элегантен и ловок. Смуглое, почти восточное лицо и большие томные глаза зачаровывали. Черные с блестящим отливом волосы были недавно острижены, тщательно уложены. Можно было бы залюбоваться его правильными чертами, если бы не его рот. То был рот убийцы — жестокий, безжалостный, с прямыми тонкими губами, он походил на страшную глубокую рану на прекрасном лице. Светлая полоска кожи отделяла рот от маленьких усиков, так что выглядел он как сигнал опасности, предупреждающий о смертельной угрозе. Голос барона был на редкость приятным, а манеры в высшей степени изысканными. На вид я бы дал ему немногим больше тридцати, хотя на самом деле, как потом выяснилось, ему было сорок два года.

— Превосходно, в самом деле, просто превосходно! — сказал он наконец. — И вы говорите, что у вас есть сервиз из шести аналогичных приборов. Однако, меня приводит в недоумение, что я никогда не слышал о таком замечательном экземпляре. В Англии мне известен единственный образец равный этому, но он, конечно же, не может быть пущен в продажу. Не будет ли нескромным спросить вас, доктор Бартон, каким, образом он попал к вам в руки?

— Разве это имеет значение? — спросил я с самым беспечным видом. — Вы видите, что перед вами подлинник, а что касается его цены, то я удовольствуюсь мнением эксперта.

— Весьма загадочно, — сказал он, в то время как его темные глаза сверкнули подозрительностью, — в сделках такого рода стороны обычно стремятся узнать все заранее. Разумеется, экземпляр подлинный. В этом у меня нет никаких сомнений. Но полагаю — ибо я вынужден принимать в расчет любую возможность — впоследствии может оказаться, что у вас не было права на продажу.

— Я бы мог предоставить вам соответствующие гарантии.

— Конечно, но тогда возникает вопрос, чего стоят ваши гарантии.

— На это вам ответят мои банкиры.

— Пусть так, и все же сделка кажется мне довольно необычной.

— Вы можете принять мои условия или нет, — сказал я безразличным голосом, — вы первый, к кому я обратился, поскольку считал вас знатоком китайской керамики, но мне нетрудно будет найти других покупателей.

— Кто сказал вам, что я знаток?

— Я знаю, что вы написали книгу по этому вопросу.

— Вы читали ее?

— Нет.

— Помилуйте, мне становится все труднее вас понять. Имея в своей коллекции столь ценный экспонат, вы до сих пор не потрудились обратиться к книге, которая растолковала бы вам его подлинную ценность и значение. Как вы это объясните?

— Я очень занятой человек. Моя основная профессия — врач.

— Это не ответ. Если у человека есть хобби, он отдается ему целиком, чем бы он помимо этого ни занимался. Из вашего письма я понял, что вы не дилетант в своем увлечении.

— Да, это так.

— Могу ли я задать вам несколько вопросов, чтобы проверить ваши знания? Должен сказать вам, доктор Бартон, если вы действительно доктор, что ваш визит становится все больше и больше подозрительным. Хотел бы вас спросить, что вы знаете об императоре Сему и какое он имеет отношение к сокровищнице Сесоин около Нары? Помилуйте, неужели это вызывает у вас затруднение? Расскажите мне немного о династии Северная Вэй и о ее месте в истории керамики[14].

Я вскочил, притворившись рассерженным.

— Это возмутительно, сэр, — сказал я, — я пришел сюда, чтобы сделать вам одолжение, а не для того, чтобы вы экзаменовали меня, как мальчишку. Возможно, мои знания уступают вашим, но я, разумеется, не собираюсь отвечать на вопросы, которые мне задают в такой оскорбительной форме.

Некоторое время барон спокойно смотрел на меня, как вдруг глаза его вспыхнули, и между зубами сверкнула полоска белых зубов.

— Так вот в чем дело! Вы пришли шпионить за мной! Вы — агент Холмса. Все это ловкий трюк, вы просто разыгрываете меня. Приятель, я слышал, при смерти, поэтому он послал вас следить за мной. Вы пробрались сюда обманом, и, Бог свидетель, увидите, что выйти отсюда гораздо труднее, чем войти.

Он вскочил на ноги, а я отступил назад, приготовившись защищаться. Барон был вне себя от ярости. Возможно, он заподозрил меня с самого начала, а допрос только подтвердил его догадки, было ясно, что моя уловка провалилась. Он запустил руку в боковой ящик стола, нащупывая что-то, но в этот момент какой-то звук привлек его внимание, и он замер, внимательно прислушиваясь.

— А-а! — закричал барон и бросился в соседний кабинет.