Знаменитый сыщик Калле Блюмквист рискует

– К черту Грена! – воскликнул Андерс, вождь Белой розы. – Вперёд, на бой, победа за нами!

Вон и дом почтмейстера, а за ним, в саду, – сарай, который служит одновременно гаражом и штабом Алой розы, потому что вождь этой таинственной ватаги – сын почтмейстера Сикстен.

Судя по всему, сейчас гараж пуст. Уже издали было видно, что к двери приколот лист бумаги. Проще простого пройти через садовую калитку к гаражу и прочесть, что там написано. Но кто же станет так поступать во время войны Роз? Вдруг там засада! Что, если Алые залегли в штабе, готовые броситься на простаков, которые осмелятся появиться тут?

Вождь Белых роз наставлял своё войско:

– Калле, пробирайся за кустами, пока не окажешься позади штаба, вне поля зрения врага. Влезь на крышу. Достань лист живой или мёртвый!

– Лист живой или мёртвый – что ты хочешь этим сказать? – спросил Калле.

– Да ну тебя! Это ты живой или мёртвый, неужели не понятно? Ева-Лотта, ты тихонько лежи здесь и высматривай их из-за кустов. Если заметишь, что Калле угрожает опасность, свистни, как условлено.

– А ты что будешь делать?

– Я пойду спрошу мамашу Сикстена, где он.

Все принялись выполнять задание. Калле быстро добрался до штаба. Вскарабкаться на крышу – дело нехитрое. Калле часто делал это и раньше. Надо было только пробраться сквозь кусты и влезть на мусорный ящик позади гаража, а уже с него – на сарай.

Как можно тише, чтобы враг его не услышал, Калле пополз по крыше. В глубине души он отлично знал, что гараж пуст, знала это и Ева-Лотта и, разумеется, Андерс, который пошёл в дом спрашивать, где Сикстен. Но война Роз велась по всем правилам, и поэтому Калле полз так, словно его жизни действительно угрожала опасность, а Ева-Лотта напряжённо следила за каждым его движением, готовая свистнуть по-разбойничьи, если это, против ожидания, будет необходимо.

Вернулся Андерс: мама Сикстена понятия не имела, где пропадает её любимое чадо.

Калле осторожно перегнулся через край крыши и, изловчившись, схватил бумагу. Затем вернулся тем же путём, тихо и осторожно. Ева-Лотта не сводила с него глаз до последней секунды.

– Чистая работа, молодец! – сказал Андерс одобрительно, когда Калле передал ему бумагу. – Ну-с, посмотрим!

Подписал знаменательное послание «Благородный Сикстен, вождь Алой розы». Правда, для благородного рыцаря послание было составлено в удивительно сильных выражениях. От столь знатного вельможи следовало ожидать более утончённых оборотов…

Вы – подлые псы, да, именно вы, Белые розы, отравляющие своим мерзким присутствием сей город! Сим извещаем вас, что мы, благородные рыцари Алой розы, отправились на поле битвы в Прерии. Приходите туда как можно скорее, чтобы мы могли уничтожить отвратительный сорняк, именующий себя Белой розой, и высыпать его прах во двор к Юхансону на навозную кучу, где он по праву должен находиться.

А ну, выходите, подлые псы!!!

Ни один человек, читая эти «тёплые» слова, не догадался бы, что Алые и Белые розы на самом деле закадычные друзья. Если не считать Калле и Евы-Лотты, Андерс не знал товарища лучше Сикстена; разве что Бенка и Йонте могли с ним сравниться – тоже отличные Алые розы. И если Сикстен, Бенка и Йонте кого и ценили в этом городе высоко, так это «подлых псов» Андерса, Калле и Еву-Лотту.

– Так, значит, в Прерии! – заключил Андерс, прочитав послание. – Вперёд, на бой, победа за нами!

3

Хорошо, что на свете существовали Прерии! Не одно поколение детей играло там с незапамятных времён в индейцев. Сердца суровых отцов семейств смягчались, когда они вспоминали своё детство и игры в Прериях.

Если Калле приходил вечером домой в разодранной рубашке после особенно жаркой баталии, то бакалейщик Блюмквист не слишком журил его, потому что вспоминал рубаху, разодранную весенним вечером в Прериях лет тридцать тому назад. И как бы фру Лисандер ни хотела, чтобы её юная дочь побольше времени проводила в обществе своих сверстниц, вместо того чтобы гонять с мальчишками по Прериям, настаивать на этом не имело смысла, потому что булочник лукаво смотрел на неё и говорил:

– Послушай, Миа дорогая, когда ты была маленькая, кто из здешних девчонок больше всех пропадал в Прериях?

Прериями называли большой, чуть всхолмлённый пустырь на окраине города. Он весь порос короткой травкой, по которой приятно было ходить босиком. Весной травка будто светилась сочным зелёным светом, и Прерии превращались в зелёное море с жёлтыми пятнами одуванчиков. Но тут принималось за работу летнее солнце, и Прерии становились бурыми и сухими.