Знаменитый универсант Виктор Николаевич Сорока-Росинский. Страницы жизни

Илья Муромец - крестьянский сын из-под Мурома, у него нет отчества. На Илье - кольчуга, шлем, щит. Копье и тяжелая палица - привычное оружие ближнего боя: Илья встречается с врагом лицом к лицу. Конь Ильи - под стать хозяину, огромный, черный, украшен сбруей; он тоже словно прислушивается. Добрыня Никитич - дворянский сын, имеет отчество. Его доспехи - полукольчуга и латы. Щит и меч - оружие ближнего боя. Лошадь под богатырем белоснежная, холеная, богато украшенная, но вид имеет тревожный - чуткие ноздри что-то чуют.

А Алеша, из поповских детей - Попович. Он хитер: взгляд его выдает. Шлем у Алеши с длинным подшлемником, надежно защищает шею. А оружие богатыря - лук и колчан со стрелами - говорит о том, что Алеша не признает ближнего боя. Лошаденку свою Попович не любит, не жалеет, потому у нее растрепанный, неказистый вид, она боится своего седока, часто погоняющего ее нагайкой.

Тут же, на уроке, мы узнаем, что А. П. Бородин написал знаменитую «Богатырскую» симфонию. Композитора, как всякого истинно русского человека, глубоко волновали подобные сюжеты.

Замечательно выразительно читал нам Виктор Николаевич на уроках литературы прозу А. П. Чехова («Ванька Жуков», «Спать хочется», «Беглец», «Хамелеон», «Злоумышленник»). Своим волшебным голосом учитель вовлекал нас в ткань рассказа, заставлял до слез волноваться. Как было жаль бедного забитого Ваньку, пославшего свое горькое письмо «На деревню дедушке Константину Макарычу». А несчастная Варька, задушившая хозяйского ребенка, а Очумелов - отвратительная жертва системы, челове-кхамелеон с его знаменитыми фразами: «Сними-ка, Елдырин, с меня пальто... Ужас, как жарко» и «Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто... Что-то ветром подуло...». Все помню: как читал Виктор Николаевич, что и как комментировал. Он с тринадцати лет внушил мне горячую любовь к Чехову на всю оставшуюся жизнь.

От учителя я впервые услышала, что Чехов - великий драматург, в его пьесах все важно, значительно, необходимо. Если в первом акте на стене висит ружье, в последнем акте оно обязательно выстрелит. И каждый, даже короткий чеховский рассказ - абсолютно законченное литературное произведение, насыщенное драматургией.

Отлично помню, как мы изучали «Ревизора» Н. В. Гоголя. Мы никогда ничего не «проходили». Мы жили жизнью героев литературных произведений, сочувствовали, сопереживали, сострадали им, даже самым неприглядным. Вот Виктор Николаевич голосом городничего заявляет: «Я сам, матушка, порядочный человек!» Вот в далекой столице, где так много интересного, Сквозник-Дмухановский выбирает диковинки по своему вкусу - ряпушку и корюшку. Судья Ляпкин-Тяпкин денег не берет, он предпочитает взятки борзыми щенками. Почтмейстер Шпекин - «без царя в голове», мгновенно меняет свое мнение на противоположное: «Значит, война с турками будет», а двумя строками ниже: «Ну, значит, войны с турками не будет». У Хлестакова - «легкость необыкновенная в мыслях». Характеристика угодника, подлизы - в одной единственной букве на конце слова: «лабардан-с». Претензия на образованность - называть треску лабарданом. А вот слова попечителя богоугодных заведений Земляники: «Мы с Христиан Ивановичем дорогих лекарств не употребляем. Человек простой: если умрет, он и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет». И так каждая строка, реплика, интонация, жест - деталь характера персонажа. Виктор Николаевич ничего не упускал. Пьесу мы читали по ролям, работал весь класс. Все успевали.

Три неудачных ответа - точка внизу, в клеточке против фамилии. Три точки внизу - двойка в журнале. Хороший ответ, точнее, три хороших ответа - точка в центре клетки; три точки в центре - четверка в журнале. Три отличных ответа - точка в верхнем углу клетки, три верхних точки - пятерка в журнале. А тройка - из комбинации точек в разных местах клеточки против конкретной фамилии. Виктор Николаевич не признавал длинных повествований. По ходу урока (и по русскому языку, и по литературе) он успевал опросить практически каждую по нескольку раз. В результате в течение недели каждая из нас имела несколько оценок в журнале. Нам некогда было болтать, пересмеиваться, мы работали. Виктор Николаевич требовал от нас подтянутости, опрятно сти, четкости в мыслях и их формулировках, краткости в изложениях и сочинениях. «Писать кратко - писать талантливо», - это об А. П. Чехове, но вошло и в мою плоть и кровь. Писать, чтобы словам было тесно, а мыслям просторно, не растекаясь мыслию по древу.