Знаменитый универсант Виктор Николаевич Сорока-Росинский. Страницы жизни

Я уверена, что встретить такого талантливого педагога в своей юности - большое счастье, воспоминания о котором остаются на всю жизнь.

Немного о себе: по окончании десятого класса этой школы в 1954 году я работала швеей в комбинате Управления торговли города Ленинграда. Затем я поступила в Текстильный институт, где я училась по вечерам, продолжая работать. Вышла замуж, родила двоих детей - сына и дочь. Сын Андрей закончил Кораблестроительный институт и работает на «Северных верфях», а дочь Анна закончила Технологический институт и работает сейчас в одном из проектных институтов.

НАДЕЖДА СКЛЯР

Расхожая фраза «Все мы родом из детства», но как часто мы, повторяя что-то, не отдаем себе полного отчета его значению.

К истинному смыслу этих слов я приблизилась совсем недавно, когда мы, решив разыскать одноклассниц спустя 50 лет после окончания школы, были несказанно удивлены тем, как много в нас - теперешних - из тех далеких лет.

Мы из поколения, писавшего пером № 86 в тетрадках с промокашками. Нас тогда объединяло многое, но главный фактор - тот, что мы были детьми войны. В школу пошли в Ленинграде в 1944 году.

Стараниями директора, очень мужественной А. И. Тимофеевой, неспешно восстанавливалась, достраивалась и осенью 1947 года открылась школа № 233 в пер. Антоненко. Она стала нашей школой, а мы были ее первыми ученицами. Росли мы, и росла наша школа, превращаясь из семилетки в десятилетку.

Тщательно отбирался коллектив учителей - высоких профессионалов. Математику вела В. В. Бабенко, бывшая в блокадном Ленинграде директором «школы со львами» (№ 239 Октябрьского района). Кабинеты предметников заполнялись действующими учебными пособиями. В кабинете химии шипели, пузырились и меняли цвет растворы. Началась ботаника, и окна актового зала так затенили выращенные нами цветы, что днем на переменах приходилось включать свет. Началась зоология, и в хозяйственной пристройке во дворе запрыгал заяц, закукарекал петух, а в выгородке кабинета чирикали, щелкали, свистели кенари, клесты, в нижних клетках копошились белые мыши. Все это давало великолепную возможность сориентироваться в своих пристрастиях.

Это была школа опальных, трудной судьбы учителей, беззаветно любивших свое дело и детей. И это была наша удача.

И была встреча с великим учителем, который нас и учил, и воспитывал, и опекал, и заботился о наших душах.

Началось это в пятом классе, когда к нам пришел новый учитель русского языка и литературы. Высокий, прямой, с военной выправкой, в темном френче с большими нагрудными карманами, в пенсне со щеточкой усов на лице. Человек-загадка из прошлого века. Он нас поразил внешней непохожестью на окружающих. Но что мы могли тогда знать о том, что это учитель-новатор, мудрый воспитатель и тонкий педагог? Но каждая из этих его ипостасей очень скоро нашла свое вполне конкретное воплощение. Для нас с его приходом начались новшества и отступления от принятых и утвержденных роно норм, правил и программ.

Смотрю на фотографии и вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю... Его уроки, и таково было условие, начинались после большой перемены с того, что мы тихо выходили из класса в «предбанничек» - маленький наш коридорчик - и выполняли вместе с ним и за ним упражнения для дыхания. Обязательным элементом был бокс. Сжатые кулачки надо было резко выбрасывать на всю длину руки выше плеча (левой - правой, левой - правой). Раз по десять каждой рукой. Эта пятиминутная физзарядка была нашей привилегией, тайной и неоценимым благом для ослабленных детских организмов, а для меня, освобожденной от физкультуры, вдвойне.

Второй тайной была наша собственная классная библиотека из книг, принесенных из дома. А после уроков, когда дверь закрывалась «на стул», начинал работать литературный кружок, где читались стихи, в том числе запрещенного в то время Есенина. И вел литературные чтения Виктор Николаевич - сокурсник Блока. Любовь к чтению стала главной отдушиной для меня.

Новшеством было проводимое во время урока (и всегда неожиданно) тестирование способности к запоминанию. Виктор Николаевич зачитывал им составленную фразу, а иногда это был просто длинный набор мало, как нам казалось, связанных слов. Вызванный должен был повторить то, что смог запомнить. Виктор Николаевич подсчитывал количество слов и вел строгий учет успехов каждого в специальной тетради. Великолепная тренировка памяти, значительно более эффективная, чем китайская методика многократного повторения слов.

Некоторые его новаторские находки были забавными и действовали безотказно и молниеносно.

Помимо общепринятых правил русского языка, и часто вместо правил, в ходу были его «запоминалки», засевшие в памяти на всю жизнь. Например: «уж замуж невтерпеж» - пишется «ж» на конце слов, а не «ш».