Знаменка (СИ)

Ксения требовательно взглянула на Власова — так же она смотрела на канючивших детей, не желавших перед вкусным десертом есть невкусный, по их мнению, суп — и всунула в его ладонь телефон. Помявшись, Власов настучал на экране телефонный номер и мигнул Ксении. Та приложила телефон к его уху и держала весь разговор. Виталий Григорьевич ответил не сразу.

— Алло, слушаю.

— Пап, это я, с телефона Ксени звоню, — голос внезапно сорвался, в горле запершило. Власов прокашлялся.

— Слушаю тебя, Юр! Как ты?

— Ты только не волнуйся, но я в больнице, — капитан виновато поджал губы, будто в настоящий момент отец мог его видеть и принять извиняющегося сына.

— Что с тобой? Насколько всё серьезно? — голос Виталия Григорьевича похолодел.

— Быстро рассказать не получится. Тут история большая, с погоней… В общем, я живой, что не может не радовать. В головешке шишка и рука сломана.

— Давно всё случилось? Почему не говорил?

— Вчера. В палате вот, тут Ксюня с детьми пришли.

— Недели две проведешь в больнице?

— Да, около того.

— Я приеду в ближайшие дни, — безапелляционно заявил Виталий Григорьевич, словно зачитывал приговор.

— Нет! Пап! Зачем!

— Отставить! У меня за тебя и так сердце каждый день болит, а тут с тобой такое. Дай мне с Ксенией поговорить.

— С тобой поговорить хочет, — сказал в трубку Власов, глядя на Ксению. Та кивнула, убрала от его уха телефон и, отвернувшись от капитана, негромко заговорила.

— Па, а ты супергерой? — спросил Павлик.

— А почему ты спросил? Да, я — супергерой! — важно произнес Власов.

— Потому что ты гнался за плохим человеком и хотел спасти мир! — у мальчика был заранее заготовленный ответ на свое заявление, даже если он мог пойти вразрез с отцовским.

— Я не мир спасал, а… Хотя нет, если так подумать, то да — я хотел справедливости! — серьезно кивнул капитан и поморщился от молоточков, застучавших в голове от быстрого и резкого движения.

— Кто-то упоминал о «справедливости», — Ксения развернулась к Власову и детям, убирая мобильный телефон. — Справедливости ради хочется заметить, что твой, Юра, супергероизм не истребим.

— Нет. Всегда готов к труду и обороне!

Власов сжал пальцы загипсованной руки, подняв вверх большой. Что он еще мог сказать на этот правдивый выпад? Только правду и ничего, кроме нее.

Обидно только, что последние недели обучения в академии смажутся из-за больничного… Он шел в первой пятерке по успеваемости на потоке среди обучающихся на дополнительном. Уже почти готов к проверке финальный вариант черновика итоговой работы. Уже заочно закрыта дисциплина за сдачей пройденного материала. Когда и как закрывать долги, пока не ясно. Нужно звонить в академию и пояснить ситуацию.

Странные мысли. При чем сейчас забота об обучении, если он, пережив клиническую смерть, израненный, лежит на больничной койке и ему требуется восстановление.

Отставить думать! Приказ: наслаждаться обществом Ксюни и детей!