Знаменосец «Черного ордена». Биография рейхсфюрера СС Гиммлера. 1939-1945

В начавшемся около одиннадцати утра шествии, возглавляемом размахивающим пистолетом Гитлером и мрачным, серьезным Людендорфом, приняло участие около 3 тысяч штурмовиков, которые пересекли реку Изар и прошагали около мили к ратуше на Мариенплац. Оттуда им предстояло пройти по узким улицам, ведущим к Военному министерству, но именно там вооруженная полиция наконец остановила путчистов. В столкновении Гитлер был легко ранен, а Геринг получил серьезное ранение в пах. Только Людендорф, будучи уверен в своем непререкаемом авторитете, продолжал шагать как ни в чем не бывало, не обращая внимания на пули. Вскоре он, однако, был арестован; что касалось Рема и его людей, то примерно двумя часами позднее они были вынуждены сдаться, так как еще на рассвете пехотные части регулярной армии блокировали здание министерства и мятежники оказались в настоящей осаде.

Никаких серьезных разбирательств между заговорщиками, однако, не последовало, поскольку политическая ситуация в то время была слишком неопределенной и нестабильной. Нацистская партия была запрещена; Гиммлер потерял работу и вынужден был уехать к родным в Мюнхен, куда его семья вернулась в 1922 году. Эрнст Рем, к которому Гиммлер все еще относился с почтением, как к старшему офицеру, был заключен в тюрьму вместе с другими лидерами неудавшегося путча. Пятнадцатого февраля 1924 года Гиммлер обратился в баварское министерство юстиции за разрешением посетить штадельхаймскую тюрьму, где содержался Рем. Он отправился туда на своем дорогом мотоцикле, взяв с собой апельсины и экземпляр «Гроссдойче цайтунг». «Двадцать минут говорил с капитаном Ремом, – записал Гиммлер по возвращении. – У нас была весьма содержательная беседа, и мы разговаривали абсолютно свободно». Из дальнейшего следует, что во время встречи они обсуждали сильные и слабые стороны политических лидеров, а в конце Рем поблагодарил Гиммлера за апельсины. «Даже в тюрьме он сохраняет чувство юмора и остается прежним славным капитаном Ремом», – отмечает Гиммлер.

На процессе заговорщиков, который начался 26 февраля и продолжался более трех недель, Гитлер вел себя как обвинитель, обратив суд в пустую формальность. Правда, формально Гитлера признали виновным, однако наказание было чисто номинальным; Рема и вовсе освободили, хотя он также был признан виновным в государственной измене.

После суда Гитлер был заключен в Ландсбергский замок. Рем вернулся к планам создания военно-революционного движения, пока Гитлер, погрузившись в работу над своим программным трудом «Майн кампф», намеренно позволил партии разлагаться без «твердой руки». Ко времени освобождения Гитлера, которому в немалой степени способствовал весьма благоволивший к нему министр юстиции Баварии Франц Гюртнер, Рем уже перестал быть для гитлеровской партии приемлемой фигурой. В апреле 1925 года он был вынужден направить Гитлеру прошение об отставке с поста командующего штурмовыми отрядами.

Гиммлер тем временем также вернулся к активной политической жизни, изрядно огорчив отца отказом начать поиски работы; свое решение он мотивировал тем, что хочет быть свободным, чтобы иметь возможность целиком посвятить себя политической борьбе. Наиболее близкими по духу к официально запрещенной нацистской партии были крайне правые националистические и антисемитские группировки, известные под общим названием Народного движения. В числе сторонников этого блока были такие известные личности, как Людендорф, Грегор Штрассер и Альфред Розенберг, а сами объединенные группировки являлись влиятельной силой в баварском правительстве. В 1924 году они получили значительную поддержку на выборах в рейхстаг, обеспечив себе тридцать два места. Среди новых депутатов рейхстага были Штрассер, Рем и Людендорф⁸.

Гиммлер не мог, разумеется, остаться равнодушным к этому успеху националистических сил. Наличие свободного времени позволило ему принять участие в кампании Народного движения в Нижней Баварии. Разъезжая по городкам и деревням в окрестностях Мюнхена, он выступал на политических митингах, разглагольствуя о «порабощении трудящихся биржевиками-капиталистами» и о «еврейском вопросе», заодно приобретая бесценный ораторский опыт. «Труден и тернист этот путь, но долг перед народом превыше всего», – пишет Гиммлер после особенно напряженных митингов в сельской местности, где его оппонентами были не только крестьяне, но и коммунисты. Вместе с другими ораторами он часто смешивался с аудиторией и затевал индивидуальные споры. Таким образом, в начале своей политической карьеры он прошел ту же нелегкую школу, что и молодой Йозеф Геббельс, вращавшийся в тех же политических кругах и выступавший на аналогичных митингах в индустриальных районах Рура.