Знаменосец «Черного ордена»

Если судить по школьным дневниковым записям, Гиммлер был буквально одержим идеей поскорее вырасти и поступить на службу в армию. Двадцать девятого июля 1915 года его старшему брату исполнилось семнадцать лет; в тот же день Гиммлер записал в своем дневнике, что Гебхардт «вступил в ландштурм», то есть во вспомогательные войска. «О, как бы мне хотелось быть таким же взрослым, – пишет Генрих, – чтобы отправиться на фронт».

Но ему пришлось ждать до 1917 года, прежде чем он смог влиться в ряды добровольцев. Сохранился черновик письма Гиммлера-старшего, датированный 7 июля, в котором профессор, используя свои связи при баварском королевском дворе, добивается для сына разрешения считаться кадетом и одновременно продолжать обучение в школе, чтобы иметь возможность поступить в университет, прежде чем быть призванным на действительную военную службу. Его же рукой написано и прошение от 26 июня, в котором отец ходатайствует о зачислении Генриха на армейские офицерские курсы.

Но все эти усилия ни к чему не привели. Формально Гиммлер поступил на учебу только 18 октября 1919 года, то есть за два дня до начала занятий в Высшей технической школе Мюнхенского университета. В 1917 году он был призван в армию и служил в 11-м Баварском пехотном полку, проходя подготовку в Регенсбурге, родном городе матери. Впоследствии Гиммлер утверждал, что водил солдат в атаку еще во время Первой мировой войны⁴, но это не согласуется с сохранившимся ходатайством о выдаче воинских документов, написанным им собственноручно и датированным 18 июня 1919 года. Этот документ недвусмысленно свидетельствует, что Гиммлер был уволен с действительной службы 18 декабря 1918 года, так и не получив свидетельства об окончании кадетских офицерских курсов во Фрайзинге летом 1918 года и курсов пулеметчиков в Байрейте в сентябре. В своем рапорте Гиммлер, однако, заявляет, что эти бумаги нужны ему, так как после службы в ландсгутском Добровольческом корпусе[1] он собирается поступить в рейхсвер[2].

Гиммлер, однако, так и не успел получить офицерский патент, чтобы попасть на Западный фронт, однако даже после перемирия 1918 года он не терял связи с армией. Очевидно, карьера военного настолько привлекала его, что даже слабое здоровье не смогло заставить его отказаться от своей мечты. Только трудности послевоенных лет, в числе которых были галопирующая инфляция и недолгое правление коммунистов[3], вынудили Гиммлера обратиться к гражданской деятельности. Именно тогда он решил изучать сельское хозяйство. Когда в августе 1919 года Гиммлер возобновил регулярные дневниковые записи, он уже работал на ферме возле Ингольштадта на Дунае, куда в сентябре предстояло переехать из Ландсгута и его семье, так как профессор Гиммлер получил в местной школе пост директора.

Но помощником фермера Гиммлер оставался недолго; 4 сентября он внезапно заболел. В ингольштадтской больнице у него обнаружили паратиф. После выздоровления врачи рекомендовали Гиммлеру оставить работу на ферме как минимум на год, и 18 октября он поступил на сельскохозяйственное отделение Мюнхенского университета. Из дневниковых записей того периода следует, что Гиммлер весьма сожалел о том, что ему пришлось распрощаться с армейской службой хотя бы в качестве резервиста или члена фрайкора. Очевидно, именно в качестве утешения он вступил в традиционный студенческий фехтовальный клуб.

В августе 1922 года Гиммлер оканчивает Мюнхенский университет и получает диплом агронома. Сохранившиеся фрагменты дневников свидетельствуют, что во время учебы в университете он старался жить традиционной студенческой жизнью, регулярно меняя партнеров по фехтованию (пока на последнем курсе не заполучил наконец обязательный шрам на лице) и заводя близкие знакомства с соучениками, с которыми можно было вести серьезные интеллектуальные дискуссии. Не чурался Гиммлер и развлечений, и даже учился танцевать, надеясь таким путем добиться успеха в обществе. Но уроки танцев казались ему утомительными. «Я буду рад, когда они закончатся, – писал он 25 ноября. – Обучение танцам оставляет меня абсолютно холодным и только отнимает время».

В Мюнхене Гиммлер жил в меблированных комнатах без пансиона и ходил обедать в дом некоей фрау Лоритц, у которой были две дочери, Майя и Кете. Правда, он часто уезжал домой на выходные и проводил много времени со своим братом Гебхардтом, но это не помешало ему вскоре влюбиться в Майю. «Я так счастлив, что могу назвать эту чудесную девушку своей подругой, – пишет он в октябре и добавляет в следующем месяце: – Долго говорил с ней о религии. Она много рассказывала о своей жизни». Некоторые записи довольно загадочны: «Мы беседовали и немного пели. Позднее тут было о чем подумать». Но по-видимому, влюбленность вскоре сменилась обыкновенной дружбой, хотя в ноябре Гиммлер и «говорил с Майей об отношениях между мужчиной и женщиной», а после дискуссии о гипнотизме пришел к выводу, что «имеет на нее значительное влияние».