Знамя любви

Кружевная отделка на локтях и на вырезе резко выделялась сверкающей белизной на желтовато-золотистом платье Екатерины. Лицо ее порозовело, глаза сияли. Казя взирала на нее с восхищением, не переставая удивляться необыкновенной стойкости этой женщины, которая умела так быстро отстраниться от собирающихся над ее головой туч, интриг и опасности. Часы пробили семь, и при последнем ударе Екатерина произнесла:

– Он, однако, опаздывает, – и быстрыми нетерпеливыми шагами заходила по ковру. – Что могло его задержать? – Она остановилась и, держась руками за края накидки, уставилась в огонь. – А вдруг он не придет? «Ни один мужчина в здравом уме, – подумала Казя, – не откажется, во всяком случае, по своей воле, от приглашения такой женщины». Ее уже разбирало острое любопытство, хотелось взглянуть на француза, прихода которого Фике ждала с таким нетерпением.

Екатерина отвернулась от огня и, сев, взяла книгу из стопки, лежавшей на маленьком инкрустированном столике.

– Мадам Скудери, – сообщила она беззаботным тоном. – Увлекательная, романтически настроенная писательница – весьма подойдет к настроению этого вечера. Вам следует ее почитать. Екатерина раскрыла книгу и углубилась в чтение, но вскоре опустила ее на колени и с раздражением стала поглядывать то на дверь, то на часы.

– Я не привыкла к тому, чтобы меня заставляли подобным образом ждать, – сказала она уже недовольно. – Вы, Казя, может, сходите и посмотрите... – Но тут ее прервал звук шагов по коридору и осторожный стук в дверь. Екатерина с ожиданием взглянула на нее, легкая краска разлилась по ее щекам.

Затем Казя заметила на ее лице выражение крайнего разочарования, почти моментально сменившегося приветливой улыбкой навстречу Станиславу Понятовскому, который вошел в комнату и тихо затворил за собой дверь.

* * *

Глядя друг на друга, все трое в замешательстве молчали, но очень скоро Екатерина не выдержала и первой заговорила.

– О дорогой, ты, наверное, промерз до мозга костей. Двигайся, двигайся поближе к теплу, – и она поманила его к камину.

На плечах пальто Станислава лежал толстый слой свежего пушистого снега, кожа на скулах натянулась, как на барабане, и посинела от холода.

– Метет ужасно, – отозвался Понятовский. – Снег идет стеной, чувствуешь себя как в речном тумане. Путники сегодня хлебнут горя: в такую непогоду сам черт сломит себе голову, разыскивая дорогу. – Он повел плечами от холода, скинул пальто и подошел к маленькому столику у стены. – Разрешите? – Станислав налил стакан вина и неторопливой непринужденной походкой приблизился к огню. Казя в который уже раз отметила про себя, как он хорош собой. Но в его лице недоставало силы. Такое безвольное, маловыразительное лицо могло увлечь Екатерину, но удержать надолго – ни в коем случае. Станислав завоевал ее своим обаянием, умом, сочувственным пониманием, но для такой женщины, как Екатерина, этого недостаточно. Ей нужно видеть около себя человека более решительного, может, с оттенком резкости, переходящей порой даже в грубость. Этим она, вероятно, отличается от подавляющего большинства женщин. Любить всей душой она способна только мужчину, который, не всегда оставаясь мягким и покладистым, время от времени сумеет проявлять властность. «Интересно, француз, который, скорее всего, займет место Стаса в ее постели, также окажется всего лишь очередным красавчиком для забавы или он нечто большее? Сейчас может в любую минуту появиться Карцель и возвестить о приходе месье де Бонвиля. А ведь Понятовский так ревнив!» И Казя подумала, что необходимо предотвратить встречу молодых людей. Во всяком случае, сейчас, когда де Бонвиль еще не занял прочно место любовника Фике, а Стас не мог еще успеть примириться с этой мыслью.

– Ах, если бы я знала, что ты придешь, дорогой! – Екатерина всем своим видом выражала необычайное огорчение. «Какая великая актриса пропадает!» – подумала Казя.

– Если бы я знала, что ты выберешь именно сегодняшний вечер! Как назло, я назначила скучнейшую аудиенцию канцлеру Бестужеву. – Ложь легко сходила с ее языка, а для вящей убедительности она даже вздохнула. – Один Бог знает, чего он на сей раз от меня хочет! – При этом Екатерина смотрела на своего любовника честным, открытым взором.

– Ну, он наверняка не останется на всю ночь, – шутливым тоном промолвил Станислав. – Уж ты найдешь способ как-нибудь отделаться от него как можно раньше.

Екатерина мельком взглянула на Казю, и та успела разглядеть в ее глазах отчаяние. Часы показывали уже четверть восьмого. Казя старалась уловить ухом звуки голосов из передней, но до нее доносился лишь глухой шум возни с половины великого князя. Француза наверняка задержал снег. А может, он и вовсе не придет: испугался или кто-то предупредил его, какие последствия могут иметь чрезмерно близкие отношения с великой княгиней. Казя набралась смелости и отважилась нарушить молчание, которое вновь становилось тягостным.