Знание-сила, 1997 № 05 (839)

Что характерно, основные газы, извергаемые земными вулканами,— это углекислый газ (10—20 процентов) и водяные пары (75—80 процентов). И можно смело утверждать, что доля водяных паров и углекислого газа во все времена, будь то на Земле, Венере, Марсе или Меркурии, составляла подавляющее большинство, а в их соотношении главенствовала вода. А это значит, атмосферы Земли и Венеры были изначально одинаковыми. На Земле такая атмосфера привела к образованию океанов и зарождению жизни. Почему же на Венере должно быть иначе?

Но вернемся из космоса к земным событиям. На Луну я все-таки «мягко сел», диплом преодолел. А пока преодолевал, жизнь вокруг шла своим чередом. В электричке Москва — Подлипки масса знакомых. В электричке — разговоры. Иногда — по работе, вопреки режимным установкам. Готовятся пуски автоматов к Венере. Идет проектная работа над ТМК. Что такое ТМК? Балда, это же тяжелый марсианский корабль. Тяжелый — значит, пилотируемый, понял?

В ответ на ужесточение требований отдела режима наши местные остряки украсили стены рабочих помещений соответствующими ура- патриотическими лозунгами. Кое- что запомнилось:

Он молчит и ты молчишь,

И враги получат шиш!

Болтливость — худшее уродство,

Вредит секретам производства!

Но это, так сказать, мелкие бытовые эпизоды. Бывали и покрупнее: во второй половине шестидесятых годов, когда заработал наш северный космодром Плесецк, вдруг вызывает меня начальство и вручает на экспертизу «секретные бумаги» — статью из какого-то английского популярного научно-технического журнала и «сопроводиловку» соответствующих наших органов. В чем дело? Со слов начальства я понял, что англичане запросто раскрыли не только сам факт существования нашего нового космодрома, но и указали его точные координаты. И сделали это английские школьники (не какая-нибудь «Интеллидженс сервис» или там ЦРУ). Как так, школьники?!

Посмотрел я английскую публикацию — все предельно ясно. Конечно же, школьники. Запросто. Дело в том, что их школьный учитель оборудовал на крыше нечто вроде пункта слежения за космическими объектами с достаточно примитивной оптикой и измерительными средствами, но с компьютерами. Его подопечные в порядке постижения учебной программы сами наблюдали за искусственными спутниками, определяли параметры их траекторий, затем наносили на карту Земли их трассы.

— AM С «Венера- 7». Запущена 17 августа 1970 года. Начало прямых экспериментов на поверхности планеты

— Телефотометр спускаемого аппарата «Венера-8». АМС запущена 27 марта 1972 года.

—Макет спускаемого аппарата АМС «Венера-9». Запущена 8 июня 1975 года.

— Автоматическая станция «Венера-10» в сборочном цехе. 22—25 октября 1975 года «Венера- 9» и «Венгра-10» передали изображение поверхности планеты. 

До поры до времени все трассы советских спутников выходили из одного географического пункта, называемого в нашей прессе Байконуром. Если у орбит были разные наклонения, их трассы неизбежно пересекались все в том же Байконуре (если уж быть точным, то в Тюра-Таме, который находится довольно далеко на юго-западе от географического Байконура). Но вдруг в марте 1966 года появилось новое семейство советских спутников, чьи орбиты упорно игнорируют Байконур, а наклонения существенно выше прежних — 72 градуса. Дальше — совсем просто. Имея официальные («ТАССовские») данные о времени пуска, только ленивый двоечник не сможет с помощью компьютера вычислить, из какой географической точки произведен запуск. (Тем более если у нового семейства спутников различные наклонения орбит, тут и ТАССовской информации не потребуется — трассы обязательно пересекутся в пункте, называемом Плесецк[3 Так оно и было: 17 марта 1966 года с Плесецка стартовал первый в его истории спутник «Космос-112» с наклонением 72 градуса, 28 февраля 1967 года — «Космос-144» с наклонением 81,2 градуса, не говоря уже о еще трех запусках, выполненных в этом временном промежутке с наклонением в 72,9 градуса, что доступно отселектировать от 72 более мощной технике, но, кто его знает, какая она была у школьников?].) Вот и все. И никакой разведки-контрразведки не требуется — небесную механику не объедешь!