Знание-сила, 1997 № 04 (838)

Люди, идущие по этому пути, чаще всего не ждут громкой славы, популярности или материального достатка. Их притягивает истина — недостижимая и заманчивая. Они готовы на серьезные жертвы ради достижения принципиально недостижимого. И страшно, если на каком-то этапе человеку начинает казаться, что он наконец-то нашел ее, догнал этот вечно убегающий горизонт. И, к сожалению, не только для того, кто впал во искушение. Теперь он может (особенно если помогают официальные статус и должность) стать — порой надолго — на пути всякого, кто захочет пойти дальше, заглянуть за этот эфемерный предел. Тогда Ланцелот превращается в Дракона, охраняющего сказочные сокровища. К сожалению, подобные метаморфозы — не столь уж редкое явление в среде ученых. Иллюзия, будто в познании может быть поставлена точка, тема исследования «закрыта», а все, относящееся к ней, уже известно и написано, относится к числу самых пагубных в науке.

В связи с этим один из самых, пожалуй, интересных современных православных богословов, митрополит Сурожский Антоний (Блум), сказал; «Сомнение является для ученого орудием его труда; когда он собрал в горсть все существующие разрозненные факты, он старается их соединить между собой в какую- нибудь теорию, общее представление. Если он хороший ученый, как только он это сделал, он начинает ставить свое собственное представление под вопрос, начинает спрашивать себя; нет ли логической ошибки в моем построении, нет ли передергивания, нет ли чего-нибудь непродуманного и недодуманного, нет ли где-нибудь трещины? И еще: если он всего этого не находит, он начинает искать новых данных, от которых рухнет его представление, потому что ему не его представление дорого, а та реальность, которую он исследует. И он потому может ставить под вопрос свое представление, что он ни одной минуты не колеблется в той реальности, которая вокруг него есть».

К сожалению, гораздо чаще ученый, в том числе и добившийся несомненных успехов на научном поприще, подобные вопросы задает не себе, а другим. Особенно опасна такая ситуация в стране, где априорно признается верной и строго научной лишь одна точка зрения. Даже если она изначально верна (а как мы помним, признание ее таковой вовсе не обязательно должно было подкрепляться практикой; главное — соответствие идеологическим установкам), ее существование автоматически влекло за собой искоренение всех «ненаучных» теорий. Между тем любая теоретическая конструкция освещает изучаемый объект лишь с одной стороны. А потому иные подходы, порой даже заведомо ложные, позволяют увидеть то, что не в силах выявить даже самые универсальные и вполне научные парадигмы. Из этого для ученого следует признание необходимости и даже желательности сосуществования множества точек зрения на познаваемый объект. Неважно, как это будет называться — теория дополнительности или эпистемологический анархизм. Важно научиться уважать и принимать чужой взгляд, даже если он представляется не вполне верным.

Возмутитель спокойствия

Полагаю, работы А. А. Гогешвили могут вызвать и, несомненно, вызовут неоднозначную реакцию. Но это уж право читателей, соглашаться или не соглашаться с построениями автора. Однако, независимо от оценки степени их «научности» (странный термин, если говорить о восприятии литературного произведения), нельзя не признать таланта, остроумия, эрудиции и широчайшего кругозора Арсена Гогешвили. Быть может, в чем-то он не прав. Нс это не перечеркивает сделанного. Имя А. А. Гогешвили хорошо известно в московском Обществе исследователей Древней Руси, его исследования получили высокую оценку участников общемосковского научного семинария, который на протяжении многих лет под руководством А. С. Демина проводит свои еженедельные заседания в Институте мировой литературы имени А. М. Горького.

Работы А. А. Гогешвили от исследований специалистов-литературоведов, пожалуй, отличает в основном то, что у их автора нет диплома о литературном образовании. Профессионализма же ему не занимать. Мало того, там, где «дипломированный» филолог, как правило, останавливается или отступает (из-за сложившихся стереотипов восприятия, боязни показать свою некомпетентность, а то и просто нежелания портить отношения с коллегами), А. А. Гогешвили идет вперед.

• Окружение войск Игоря половцами 5—12 мая 1185 года

1. Исправление войск Игоря и Всеволода. 2. Место наблюдения солнечного затмения. 3. Река Сальница (место перехода «Дона» — 9 мая) 4. Половцы прибыли к месту русской «сторожи». 5. Половцы из отдаленных окраин прибыли на Калку 11 мая. 6 Направление пути беглецов, достигших моря.