Знание-сила, 1997 № 05 (839)

Но вот новая загадка: общество и культура в первой половине XV века достигнут уникального сочетания творческой смелости, внутренней завершенности и истинной классицистичности (фрески Рублева, «Жития» Епифания, скань Амвросия Кучецкого), средневековое общество, которое, по определению, ориентировано на стабильность, вдруг без видимой причины и при отсутствии прямых импульсов извне начинает преобразовывать себя, меняясь прямо на глазах.

Чем были вызваны эти перемены? Почему в них было так много специфически «московского», что иностранцы именовали Русское государство Московией?

Итак, проблема поставлена. Можно ли ее решить? Да и вообще могут ли московская археология и другие дисциплины, изучающие культурное наследие, предложить что-то новое? Ведь основные памятники XVI века сохранились и хорошо известны, и фонд письменных источников по большей части уже введен в научный оборот.

И все-таки попытаемся. Во- первых, далеко не все значимые памятники полноценно исследованы. Об этом говорят исследования последних лет, например, проведенное В. В. Бычковым сопоставление традиционалистской эстетики «Стоглава» и новаторской идейно-художественной практики его создателей, проявившейся в аллегорических росписях московских храмов, выполненных после пожара 1547 года, по-новому раскрывает духовную жизнь XVI века. Что уж говорить о древностях, входящих в сферу внимания археологии! Градостроительные и расселенческие структуры, разнообразнейшие памятники материальной культуры XVI века активно и целенаправленно начали изучаться лишь в последние два десятилетия.

А в моих штудиях наступил период, когда XVI столетие представилось мне не просто периодом завершения развития ранне-московских традиций и их окостенения (как принято нередко считать), но временем в чем-то, может быть, даже более самобытным, чем раннемосковская эпоха. Убежден, что понять своеобразие периода Московского царства, а формально это 1547—1570 годы или шире — 1480—1570, можно, если взглянуть на него из московского великокняжеского прошлого, то есть если сопоставить его с классически феодальным обществом, существовавшим от Дмитрия Донского до Василия II.

Фрагмент пелены, 1498 год (Москва, Государственный Исторический музей) — прекрасный образец московского лицевого шитья с изображением крестного хода в Кремле в вербное воскресенье 8 апреля 1498 года.

В среднем ряду с нимбом и в короне изображены великий князь Иван III, рядом с ним с нимбом же и со скрещенными на груди руками — его внук Дмитрий, за ними в короне без нимба — сын Ивана III Василий. Пелена по своему содержанию необычна для древнерусского искусства. Это, по существу, светская картина, передающая реальное событие с участием исторических лиц.

Нуно Гонсалвес. Фрагмент алтаря Сан Висенте, 1465—1467. Лиссабон. Национальный музей старинного искусства. Здесь, на алтаре, художник также запечатлевает исторические лица, передавая портретное сходство короля Афонсо V, инфанта Жоана, Генриха Мореплавателя.

Итак, исследователь, обогащенный знаниями по истории московской культуры и структуры раннемосковского общества, вновь, как завороженный, устремляет свой взор к колоссу Московского царства XVI века.

Новый культурный штурм, которым ознаменовывается вторая половина XV столетия, зарождается не в аморфном «поле» великорусских княжеств, как это было во второй половине XIII века, отчасти в первой половине XIV, но непосредственно в Москве.

В последней четверти XV — начале XVI века в развитии Москвы произошли кардинальные перемены, которые привели к формированию архитектурных ансамблей и центричной планировки, знакомых нам по чертежам города конца XVI века и сохранившихся до наших дней. Иваном III было начато грандиозное строительство, которое велось под руководством итальянских архитекторов и инженеров.

Стены и башни Кремля, великокняжеский дворец и ансамбль Соборной площади были основным звеном этой строительной программы. Изучение фундаментов стен и башен, а также Алевизова рва, выкопанного в 1508 году между реками Неглинной и Москвой, демонстрирует масштабы и высокий инженерный уровень этих работ.