Знание-сила, 1998 № 07 (853)

— Не правится им все это. Заползаешь к нему, меряешь его, взвешиваешь. Схватить может здорово. Тут уж ловкость рук. Проще, конечно, если кто-то под деревом у тебя сидит. Ты кричишь ему, он записывает. А если тебе вдобавок еще и писать надо, неуютно как-то. Невозможно это описать. Что ни дерево — свой подход. Можно, конечно, все порушить и взгромоздиться туда, но надо так залезть в гнездо, чтоб ничуть не разрушить его. Вот и ползешь где-то по краю, где-то по каким-то сучочкам.

— И все это на высоте?

— Ну не выше пятнадцати метров. Хотя этого тоже, конечно, достаточно... У сосны еще и сучки ломкие, любят под ногами хрустнуть. Ну стараешься, чтобы всегда три опоры было. Естественно, приходилось и на одних руках висеть, и...

— Падать приходилось?

— Чуть-чуть. Не до самой земли, к счастью. Ребро о сучок сломал. Но обошлось. Без перерыва в работе.

— А лезешь, Сереж, с кошками, конечно?

— Возил я их. Но, как перед Богом, не использовал ни разу. Некоторые деревья, конечно, с трудом даются. Каждый раз едешь, думаешь, осилишь ли. Но ведь я как-то сразу думал, что буду работать в том месте долго. Я не знал, что всю жизнь. Но что много, все-таки знал. И мне неприятно было бы видеть каждый год израненное мною дерево. И оно плачет смолой... Кошки — зверская штука. Мало того, что кору дерут, они же вонзаются сантиметра на два.

Там и без меня хватает, кому деревья драть. Медведи. Известно было, конечно, что медведи лазают, но такая полная достоверность была для меня новой. Оказалось, в той экосистеме основной враг орлана не человек, а медведь. Старые не лезут, а молодые с удовольствием. Тухлятиной из гнезда несет, они же любят тухлятину Все сосны с гнездами исполосованы их когтями. Сколько разя находил под деревом объедки птенцов, а невдалеке — укромное местечко, где он отлежался, и в помете перья. Он даже пытается разрушить гнездо. Хорошо, что это не так просто. Человеку и то трудно залезть на ту шапку.

— Как же ты-то решаешься туда залезть? Я понимаю, что ни сказать, ни описать, но все же?

— Да оно весит очень много. Плотная такая конструкция. Если не очень старое, то несколько десятков килограммов, а старые есть по несколько сотен. Если уж оно само по себе столько весит, то меня-то выдержит — какие-то семьдесят два килограмма, пустяк. Главное вскарабкаться...

Я же видел зарождение гнезда, всю эту жуткую работу с начала до конца. Сама структура гнезда, конечно, известна и по литературе. А вот последовательности строительства я вроде не встречал. Открытия тут в принципе нет. Любой, кто работал, как я, все это наблюдал.

— Ну да, как ты...

— Во-первых, живое дерево. Тут уж орлан разбирается. Никогда не выберет засыхающее — оно же слабое. И непременно толстые сучья в развилке, у вершины. А уж потом долгий кропотливый труд. Он начинается даже не в тот год, когда птица собирается гнездиться, раньше. Гнездиться она прилетит, когда гнездо уже готово. Если его нет, паре не успеть отстроить его до начала высиживания. Значит, гнездо надо уже иметь.

И вот на развилку укладываются первые ветки. Они, конечно, падают и падают. Человеку-то трудно было бы положить их, а каково орлану? Но они работают и работают, пока не образуется какая-то платформа. Маленькая. Носят оба, передают друг другу, и это тоже сближает их — дело долгое. Пара, которая способна построить гнездо, становится как бы настоящей парой. А если она и до этого была таковой, то теперь уж слилась накрепко.

А ветки они не просто находят и подбирают — они их ломают. То пытаются отломить лапами, то наваливаются грудью. Иногда даже с лету пытаются сбить. И на лету подхватывают или подбирают с земли. И все это складывается, складывается. И вроде бы даже хаотично. Но вот уже есть основательная площадка, причем из сухих веток. Теперь в дело идут свежие, как правило, сосновые. Потом из болота носят пучки травы, мох. И этим основа как бы цементируется. А постройка должна быть не только крепкой, но и большой — диаметр орланьего гнезда до двух метров. Ну не всегда, конечно, правильной формы, все зависит от тех первых сучьев, как они расположены. Птенцы-то не маленькие. А им там жить вместе с родителями. В хилом гнезде птица гнездиться не будет. Постройка только первого года в высоту никак не меньше полуметра. Это хорошая работа. На все лето.

На другой год они еще доложат сучья. И так каждый год. Так что по этим годовым слоям можно определить возраст гнезда.

Перед откладкой середина гнезда выстилается непременно сухой травой. Это уже гнездовая ямка. И обязательно — в завершение — края гнезда декорируются свежими сосновыми веточками. Все. Если вы увидели такое декорированное гнездо, значит, все готово.

И уже потом, когда есть птенцы, остатки рыбы, кости, мясо начинают гнить, и птица все это постоянно заваливает сухой травой. Вот, копаясь в ней, вы можете узнать те же слои, сколько их. И вообще узнать, что птица ела все это время.

— Ты, конечно, копался?