Знание-сила, 1998 № 07 (853)

С удалением Никона в великое неустройство пришла церковь. Она лишилась твердого управления, под сомнение была поставлена правомерность церковной реформы, надеждам раскольников на возвращение к святорусскому благочестию было придано новое дыхание. Так «ссора» привела к брожению умов, к ослаблению нравственных креп, наконец, позиций самой церкви.

Разрыв с Никоном тяжелым грузом лег на сердце Алексея Михайловича, вызвал бурю чувств, диапазон которых — от покаяния до бурного негодования. Происшедшее придавало эмоциональную окраску чуть ли не каждому правительственному решению Алексея Михайловича, а значит, так или иначе влияло на само решение. Так «ссора» стала достоянием политики, повседневной жизни и душевного настроя политиков.

Портрет Алексея Михаиловича

Портрет патриарха Никона

Они такие между собой приятели, каких свет не производил...

По воле Гоголя история приятельства двух миргородских помещиков до их знаменитой ссоры осталась почти неизвестной. Иначе обстоит дело с Никоном и Алексеем Михайловичем. Источники позволяют проследить историю их сближения, она впечатляет. С самого начала царь испытывал духовную потребность в общении с Никоном. В Москве Тишайший постоянно встречался с ним, обязав даже являться по пятницам с жалобами на творимые приказными и «сильными людьми» беззакония и обиды. Эти жалобы в изобилии стекались к Никону, архимандриту Новоспасского монастыря, по дарованному ему праву доводить их до государя. Биограф Никона сообщал о толпах просителей перед монастырскими воротами и рассмотрении государем дел по челобитьям вместе с Никоном прямо в церкви. То был скорый и милостивый царский суд, немало способствующий созданию образов доброго государя и ревностного пастыря, защитника всех обиженных.

Фигура Никона, его взлет и значение в истории будут не вполне понятны, если мы не увидим его на красочном фоне напряженной духовной и общественной жизни XVII века.

Лучше всего, пожалуй, об этом рассказал в своей книге «Русское старообрядчество» С.А.Зеньковский (1907—1990) — крупный славист, представитель первой волны русской эмиграции, специалист по истории духовной культуры России. К его книге мы и обратились, чтобы — пусть выборочно и очень коротко — но все-таки напомнить об основных особенностях и вехах церковного движения этого времени.

Бесчинства иностранных армий на территории России во время Смутного времени, когда они, пользуясь сначала поддержкой лже-Дмитрия, а потом польского и шведского правительства, не стеснялись осквернять русские храмы и оскорблять русское духовенство, несомненно, способствовали развитию национально-религиозной реакции среди духовенства, правительства и культурной элиты.