Знание-сила, 1999 № 05-06 (863,864)

И тем не менее в Версаль Россию не позвали. И это несмотря на значительные усилия Буллита, одного из молодых и выдающихся американских дипломатов, который приехал в Россию, сильно рискуя жизнью, имел переговоры с Лениным. Он предложил признать фактически советское правительство, с тем чтобы оно сумело организовать конференцию на островах Средиземного моря, где смогло бы договориться с областными правительствами Поволжья, Сибири и другими, и тогда как-то представить Россию в Версале.

Он заранее договорился о своей миссии в Москву с Вильсоном и Ллойд Джорджем; они согласились, хотя обстановка была чрезвычайная: шла интервенция, надо было иметь дело с большевиками, а с ними дело иметь не хотелось. Все-таки Буллит взялся осуществить эту миссию, потому что понимал, что без России решения конференции не будут иметь будущего, ее изоляция ни к чему хорошему не приведет.

Буллит едет в Москву, Ленин его принимает и соглашается со всеми его предложениями: он готов признать областные правительства, но он просит только, чтобы союзники признали его режим как существующее правительство в Москве наравне со всеми остальными. Буллит счастлив, что удалось договориться, опять рискуя жизнью, он пересекает фронт, достает где-то самолет, спасается чудом от махновцев и наконец-то возвращается в Париж. И что же? Вильсон делает вил, что болен и его не принимает, за это время президент пересмотрел свои взгляды на участие России. Шанс придать европейскому урегулированию большую легитимность утерян.

Для Буллита это удар, он подает в отставку прямо тут же, в Париже, и с этого времени становится яростным ненавистником Вильсона, возвращается в Соединенные Штаты и в течение пятнадцати лет пишет вместе с Зигмундом Фрейдом нашумевшую книгу – памфлет «Вудро Вильсон. Психологический портрет». Эго настоящее проклятье в адрес президента. Ибо Буллит уверен, что если бы Россия была представлена на конференции, все было бы иначе. Впоследствии, в тридцатые годы, он стал первым послом Америки в России. Таков был выбор президента Франклина Рузвельта.

Распад Австро-Венгрии и создание новых государств

Не будучи представленной в Версале, Россия не могла обозначить свою роль в послевоенном устройстве мира. А между тем, несмотря ни на что, Россия ощущала себя великой державой.

В 1917 году, когда уже не было царя, председатель Государственной думы Родзянко заявлял: «Мы не можем без проливов и Царьграда!» Каково? Но он сформулировал то, о чем думала вся Дума, – кадеты, эсеры, октябристы, все думали так. Более того, так думала вся Россия. Еше в 1908 году вышла статья П. Б. Струве, бывшего легального марксиста, идеолога кадетской партии, под названием «Великая Россия», которая стала манифестом всей русской либеральной партии (это очень важно). Там говорилось: мы проиграли войну на Дальнем Востоке, и поделом нам, потому что наши интересы – в Европе. Наше культурное влияние в Маньчжурии и Китае всегда будет равно нулю, а вот здесь-да, здесь славяне, здесь наша Византия и предшественники, Константинополь – Царьград. И конечно, экономически для России Черное море, проливы, Малая Азия, Ближний Восток крайне важны. Это магистральное направление нашей экспансии. Это-торговля, экономика российского юга и Малороссии.

Повторяю: это 1908 год и это Манифест. Именно им руководствовалась либеральная интеллигенция. Потому и Милюков, и Гучков не мыслили себе, ни в 1914, ни в 1917 годах, что война кончается, а Россия на мирной конференции выступает без требований Константинополя и проливов – тогда нечего было и воевать! И все жертвы, которые принесла Россия, абсолютно бесполезны. И нам русский народ этого не простит – миллионы погибли, а мы ничего не получили.

Вот этого внутреннего нерва послевоенных настроений в России Запад и Америка не понимали и не воспринимали. Это был существеннейший промах мировых лидеров, собравшихся на конференцию в Версале.

И еще один парадокс, еще одна драма. Дело в том, что войну на девять десятых, если можно так сказать, выиграли западно-европейские союзники вместе с Россией, но фактически идейно и даже практически руководителем конференции и автором главного плана мирного урегулирования («14 пунктов») были Соединенные Штаты, которые вступили в войну в апреле 1917 года, когда она была уже на исходе, а результат ясен. Нужны были лишь последние усилия, так как силы центральных держав истощились.

Еще в январе 1917 года президент США Вудро Вильсон говорил о том, каким должен быть мир после войны, излагал концепцию послевоенного мирового устройства, причем центральный ее пункт – мир без победителей – оказался абсолютно неприемлем для союзников. Они воевали пять лет, а им хотели отказать в территориальных притязаниях и колониях так же, как России в Константинополе. Какой же мир без победителей в войне, цели которой вынашивались десятки лет!?